Хищники. Анатолий Безуглов
волосы, жесткие и чуть вьющиеся.
– Уф, – выдохнул он. И зачем-то застегнул доверху «молнию» на куртке. Она была легкая, из блестящего синтетического материала.
– Следователь прокуратуры Ольга Арчиловна Дагурова, – показала она свое удостоверение.
Осетров привстал.
– Нил… Нил Мокеевич Осетров, – машинально произнес он.
– А тебя, паря, пока не спрашивают, – назидательно произнес участковый инспектор. – Когда надо, тогда и отрапортуешься… Уж такой порядок… Привыкай.
– Извините, гражданин следователь, – смутился Осетров.
Резвых недовольно покачал головой, правильно, мол, твое дело лучше помалкивать. И обратился к Дагуровой:
– Здесь будете допрашивать или?.. – А что такое «или», он и сам вряд ли знал.
– Если вы не возражаете…
– Располагайтесь, – показал на место за столом участковый.
Но тут отворилась дверь, и в комнату вошла женщина. Высокая, широкая в кости, с продолговатым загорелым лицом и темными гладкими волосами, стянутыми на затылке узлом. Она была в длинном байковом платье в мелкий цветочек.
– Здравствуйте, – приветливо поздоровалась она и протянула следователю руку лопаточкой. – Олимпиада Егоровна. Жена, – кивнула она на капитана.
Следователь пожала ее крепкую ладонь, назвала себя.
– А я поесть спроворила, – сказала она скорее мужу. – Намаялись за ночь-то… Подкрепитесь, а уж потом…
Резвых растерялся. Посмотрел на следователя. Осетров безучастно глядел в окно.
– Арсений, приглашай гостью, – нетерпеливо произнесла Олимпиада Егоровна. – Могу и сюда подать…
– А что, заправиться и впрямь не мешает, – сказал капитан.
– Точно. Всем не мешает, – сказала Дагурова намеренно громко. – Мы вот так и сделаем: мужчины пусть здесь, а мы с вами посидим.
– Тоже верно, – с облегчением сказал Резвых. Сам он, видимо, тоже решал эту трудную задачу: как все сделать без ущерба уставу и субординации, но в то же время по-человечески.
– Спасибо, – обернулся ко всем Нил. – Я не хочу есть.
– А тебя никто не спрашивает, – благодушно усмехнулся Арсений Николаевич.
Дагурова вышла вслед за хозяйкой. Они прошли двором на другую половину.
– Мы в горнице посидим. Проходите. Вот только снесу мужикам…
– Я помогу, – предложила Ольга Арчиловна.
– Добро, – просто кивнула Олимпиада Егоровна.
Она положила в эмалированную миску жареной рыбы, свежих огурцов и хлеба. Дагуровой были вручены тарелки и вилки.
Когда обе женщины вошли на «службу» – так назвала вторую половину дома жена участкового, – Осетров сидел в своем углу на скамье и все так же смотрел в окно.
– Ты, паря, нос не вороти, – услышала сзади себя Дагурова, когда они уходили. – Там тебе такое не подадут… А день предстоит ой тяжелый…
Что ответил Осетров, Ольга Арчиловна не услышала.
– Жалко парня, – вздохнула Олимпиада Егоровна. –