Призрак для Бэнкрофт-холла. Дмитрий Лазарев
Британским островам вообще и к Англии в частности у меня было сложное отношение. С одной стороны меня напрягала напыщенность бывшей метрополии половины мира, которая еще пыжилась и надувала щеки, но уже не имела силы, достаточной для поддержания своих непомерных амбиций. С другой, для моего бизнеса тут были самые благоприятные условия – настоящий заповедник нави (неупокоенных духов, именуемых здесь, впрочем, иначе) и место заключения для таких, как я.
К тому же, когда я удалялся от мест скопления людей, мне открывалось нечто иное, более глубокий слой старой Британии, скрытый за не слишком привлекательной современной ширмой. Древняя магия, старые замки, тайны и мистика мест силы… Все это привлекало меня и как специалиста, и как человека, стоящего несколько особняком от остальных, благодаря своим способностям. Вот эта Англия мне нравилась, и она позволяла мириться с тоской по родине, которая нет-нет да накатывала.
Ну и бизнес мой здесь вышел на принципиально новый уровень. Правда, большинство дел были чисто по профилю медиума – пообщаться с безвременно почившим дядюшкой, выяснить у него, где он спрятал семейные бриллианты или завещание, или еще что-нибудь из той же оперы. Что характерно, бо́льшая часть вопросов была связана с деньгами, но это меня уже не удивляло – я давно утратил все иллюзии по поводу людей. Впрочем, сам теперь вел себя так же, делая деньги на всем, до чего мог дотянуться. Человеческие желания, страсти и страстишки, как выяснилось, – практически неисчерпаемый источник дохода для такого, как я. Хотя, какой там доход, когда восемьдесят процентов заработанного приходится отдавать тюремщикам?
К счастью, время от времени рутину скрашивали и небанальные дела, вроде сегодняшнего. Не деньги, так интерес – хоть развеюсь немного и отвлекусь.
Небольшие апартаменты, которые снимал на Оксфорд-стрит, служили мне одновременно и офисом, и домом. Это было все, на что хватало средств «прожиточного минимума» и «для исполнения своих обязанностей». Я встал и оделся, не забыв и последний (по порядку, но не по важности) аксессуар – темные очки, которые носил независимо от наличия или отсутствия солнца. Они маскировали глаза, светящиеся призрачно-зеленоватым светом, словно у живого мертвеца, как их любят рисовать в фэнтезийных книжках. Не самое приятное зрелище, что и говорить. Нервного человека может и кондратий приобнять. Для того и очки. Я пробовал темные линзы, но от них у меня болели и чесались веки, так что пришлось остановиться на классическом варианте. А люди пусть думают что хотят. В конце концов, в Лондоне фриков хватает, и я со своим имиджем а ля «люди в черном» – далеко не самый странный из них.
Я вздохнул и отошел от зеркала. Который день просыпаюсь с ощущением усталости. Лондон меня и так утомляет, а сегодня еще послевкусие мерзкого сна… Надо почаще выбираться из этого давящего паука-мегаполиса. Дело в Беркшире будет весьма кстати.
– Кхм, босс?
Я обернулся к зеркалу и увидел, что в нем отражается красивая молодая блондинка