Любовь по-санкюлотски. Ги Бретон
гильотину… не грабителей, а жертву этого необычайного ограбления.
А жертвой была госпожа Дюбарри…
О бывшей фаворитке Людовика XV почти не вспоминали начиная с 10 мая 1774 года. Именно в этот день, спустя всего десять часов после смерти «Желанного» короля, она по приказу Людовика XVI была отправлена в ссылку. Преодолев, не прекращая рыдать, двадцать лье, она скрылась в аббатстве Понт-о-Дам, где набожные монашки в первые дни ее пребывания не смели взглянуть ей в лицо, предпочитая разглядывать ее с помощью зеркала…
Убедившись в том, что в лице ее не было видно черт дьявола, чего они так опасались, эти добрые женщины начали восторгаться ее красотой.
Со временем, окончательно побежденные очарованием и нежностью графини, они осмелели до того, что начали с ней разговаривать. После чего стали делать все от них зависящее для того, чтобы облегчить ее жизнь в ссылке.
Заключение ее длилось вплоть до июня 1775 года, когда госпожа Дюбарри, уже свыкшаяся с монастырской жизнью, получила от короля разрешение покинуть Понт-о-Дам и поселиться в Лувесьене.
Там она стала любовницей Луи-Эркюля-Тимолеона де Бриссака, герцога де Косее, подполковника Швейцарской гвардии и губернатора Парижа. Это был голубоглазый дворянин, мужская сила которого как нельзя лучше подходила пылкому темпераменту прекрасной графини. Затем госпожа Дюбарри познакомилась с владельцем замка в окрестностях Лувесьена, Анри Сеймуром, отпрыском славного семейства Сомерсетов. Она влюбилась в него при первой же встрече.
Однажды она послала ему записку, которая была предвестницей наслаждения:
«Уверенность в Вашей нежности, мой ласковый друг, наполняет счастьем мою жизнь. Поверьте, сердцу моему эти два дня показались очень долгими, и, что будь на то моя воля, я без колебаний и жалости сократила бы их. Жду Вас с нетерпением и полностью принадлежащей Вам душой и надеюсь, что Вы ничего иного не желаете…
Прощайте, я – Ваша. Четверг, в два часа…»
А уже в следующую субботу Анри Сеймуру довелось на бархатном стеганом одеяле отведать сказочных чар этой, столь любезно подаренной ему души…
И с той поры, принадлежа одновременно двум мужчинам, которых одинаково любила, госпожа Дюбарри зажила довольно насыщенной чувствами жизнью. С большой ловкостью она умудрялась жить одновременно и с герцогом, и с графом. А те, вполне понятно, с исключительной любезностью ненавидели друг друга. Утром она писала Сеймуру:
«Если бы сердце мое могло позволить сделать это, Вы получили бы от меня коротенькую записку и потом стали бы меня упрекать; я так устала, написав только что четыре больших письма, что у меня нет сил кроме как на то, чтобы написать Ваму что я Вас люблю. Завтра я объясню Вам, что именно помешало мне встретиться с Вами, но, поверьте, что бы Вы ни подумали об этом, Вы останетесь единственным другом моего сердца. Прощайте, нет сил говорить Вам больше…»
Что, однако же, не помешало ей принять на другой день в постель герцога де Бриссака. Но, едва тот ушел, она очень «честно» написала Сеймуру:
«Сегодня я в Париж не приеду, поскольку то лицо,