Бойцы Данвейта. Михаил Ахманов
Бино фаата вернулись к Роону, и там, на дальних подступах к Земле, гремели битвы, пылали корабли и рассыпались прахом города. Четыре нашествия, четыре Войны Провала, бушевавшие в черной бездне и у пограничных звезд; пять поколений, заплативших дань богам уничтожения; зверства фаата, зверства людей, пытки, убийство пленных, кратеры на месте поселений, раскаленная лава, стекающая с гор, бойцы и герои, сражавшиеся год за годом, без надежды выжить… Цивилизация фаата расточилась в той борьбе, шагнув на грань Затмения; Земля, как подобает звездной империи, набрала мощь и силу. Теперь о ней знали и ее боялись – и гордецы кни’лина, и грозные хапторы, и хищные лльяно, и прочие расы, с которыми предстояло жить, соперничать, вступать в союзы, торговать и воевать. Земля о них тоже знала и помнила, что перечень друзей гораздо короче списка врагов. Быть может, в этом списке дроми значились под первым номером, но мысль о новой войне одних людей пугала, другим напоминала о потерях, у третьих же была не популярной. Время дроми еще не пришло. Боевые корабли ставили на прикол, оружие – на консервацию; распускали экипажи, переоборудовали орбитальные крепости в космические поселения, восстанавливали экологию планет, подвергшихся атаке, расширяли посевы, строили, залечивали раны. Люди нуждались в отдыхе.
Правда, не все. Для многих ветеранов Войн Провала мир являлся чем-то непривычным, даже неестественным; космос был их полем и садом, корабль – надежной обителью, и сесть на грунт в их лексиконе означало умереть. Навигаторы и пилоты, десантники и стрелки, беспокойные души, авантюристы без гроша в кармане, бойцы, лишенные оружия… Тысячи хлынули на Плутон, в вербовочный пункт лоона эо, и Хозяева их взяли. Взяли, ибо то была военная элита, какой не видела Галактика; дорогой товар для тех, кто готов платить, чтобы защититься от разбоя.
Лоона эо платили щедро. Это было условием сделки, в которой, кроме платы за кровь, не предусматривалось ничего другого – ни уважения, ни приязни, ни тем более любви.
Три человека замерли перед ложем. Хрупкий невысокий серв скорчился на полу, его большие, лишенные зрачков глаза мерцали, лицо было бесстрастно. Порывы теплого ветра шевелили занавес, разделявший опочивальню и переднюю часть отсека, из которой доносился тихий шелест листвы.
Златовласая фея со страхом глядела на землян. Затем ее тонкая четырехпалая ручка вытянулась в медленном жесте, будто она хотела изгнать их как жуткий кошмар, выбросить прочь из своего крохотного уютного мира, дремлющего под розовыми и черными небесами. Ее маленькие груди, обтянутые полупрозрачной тканью, приподнялись, рот открылся, словно ей не хватало воздуха.
– Она боится, – молвил Кро Светлая Вода. – Лучше нам уйти.
– Ну хоть на лончака взглянули, – буркнул Птурс, отступая к занавесу. – Будет о чем порассказать в кабаке. Опять же премиальные… Но за такую красотку могли бы и побольше кинуть, чем сотня пиастров.
– С ней все в порядке? – Вальдес наклонился к серву. –