Впереди веков. Леонардо да Винчи. Ал. Алтаев
ни будущего: она вся принадлежала прошлому. Не всё ли равно, Франческу ей назовёт сын или Марию: ведь они не могут занять в её сердце место, которое когда-то она отдала простодушной бедной девочке Альбьере.
Леонардо со страхом ждал прихода в дом новой хозяйки и матери. Это совпало с переездом нотариуса во Флоренцию.
3
Новые встречи
Настал день, в который Франческа Ланфердини явилась хозяйкой в дом мессэра Пьеро да Винчи. В своём белом подвенечном наряде, с ясным взглядом больших детских глаз, чёрных, как спелые вишни, с весёлой, простодушной улыбкой, она казалась совсем ребёнком. Ей едва минуло пятнадцать лет, и она была ниже ростом, чем её пасынок.
Франческа застенчиво улыбнулась Леонардо, и эта улыбка напомнила ему кроткую улыбку мадонны на статуях и картинах флорентийских мастеров. И Леонардо дружески улыбнулся этой девочке-мачехе. Точно какая-то тяжесть сразу спала с его сердца. Неужели он забыл маму Альбьеру? Нет, он помнил её, но почему он должен встречать враждебно эту доверчивую девочку, выбранную отцом ему в подруги-матери? Он заметил, что и лицо бабушки прояснилось. Наконец-то и у неё есть опять помощница в хозяйстве, и Пьеро не одинок, и дом наполнится весёлым смехом и звонкими песнями – молодая-то, что пташка, поёт и смеётся…
Франческа полюбилась в доме нотариуса решительно всем, даже старому коту Пеппо, любимцу покойной Альбьеры.
Через два-три дня она чувствовала себя в доме нотариуса, как в своём родном доме. Пасынок ей понравился, только удивлял её своею серьёзностью, и она всячески старалась подбить его на беготню по саду взапуски, на игру в прятки, на давно забытые им шалости, и он старался, как умел, угодить этой милой девочке, принёсшей в унылый дом давно забытое веселье. Иногда ей было досадно, что он выше неё ростом, и с лукавой улыбкой она просила:
– Слушай, сынок, давай мериться, кто из нас выше.
– Хорошо, только вы не становитесь на цыпочки, – смеялся Леонардо, – ведь правда, бабушка, мама становится на цыпочки?
Франческа смеялась:
– Его не обманешь! Нет, не обманешь; он и мысли-то все читает!
Недолги были сборы во Флоренцию. И бабушка, и мама Франческа укладывались весело, приговаривая:
– Недалеко и ехать…
– К тому же в свой дом. У Пьеро свой дом рядом с Баптистерием[6]. Удобно, Франческа: как раз тут же, под боком, и крестят, и венчают, и служат панихиды по умершим, а мне скоро придётся об этом подумать – ведь восемь десятков прожито на свете… И, если у тебя с Пьеро родится ещё девочка или мальчик, недалеко носить крестить…
– А сколько лавок там, матушка! Как весело бывает на улицах в праздники! И садик у нас при доме, и всякие цветы… Как можно хорошо устроиться!
– Школа, говорят, тоже близко для внучка, я уже справлялась… Пьеро выгодно купил этот дом, когда хорошо заработал на одном судебном процессе. Ведь если бы не он, от одной сироты разбойники-дяди оттянули бы большое наследство… С этого процесса Пьеро и стал большим человеком. Ему уже не к лицу быть
Баптисте́рий («крещальня») – помещение для свершения обряда крещения у католиков. Здесь: Баптистерий во Флоренции, который является замечательным памятником архитектуры XII–XIII веков.