Наполеон. Алексис Сюше
бросился вперед с криком: «Я докажу вам, что прежде чем стать маршалом, я был гренадером и остаюсь им!» Заметим, что Наполеон видел разницу между отвагой и смелостью: «Отвага – это бурление в крови, смелость же – порождение мысли». И еще: «Чтобы быть генералом, достаточно иметь отвагу, поэтому каждый солдат может надеяться стать командиром». Наконец, как истинный корсиканец, Наполеон считал, что надо окружать себя удачливыми людьми.
По мнению Наполеона, звания генерала могли быть достойны только те, кто обладал «твердым характером и решимостью победить любой ценой», поскольку «армия львов во главе с ослом никогда не станет армией львов». Кроме того, он с презрением относился к витиевато выраженным мыслям: «Ваше письмо слишком заумно. На войне в этом нет совершенно никакой необходимости, здесь нужны точность, характер и простота».
Но некоторые из его самых старых и ценимых им армейских товарищей так и не удостоились маршальского звания. Например, Жюно, который бок о бок сражался с капитаном Бонапартом в Тулоне и которому до самой смерти, последовавшей в 1813 году, так и не довелось стать маршалом. Почему? Потому что он имел неосторожность высказать недовольство тем, что он в 1804 году не попал в первый список награждаемых маршальским званием. А случилось это из-за его заступничества за банкира Рекамье, жена[44] которого держала салон, где собирались оппозиционеры правящему режиму. Жюно с супругой также посещали салон, поэтому вольно или невольно становились участниками предосудительных разговоров и интриг, чем и скомпрометировали себя. Наполеон несколько раз отправлял Жюно в ссылку, затем отправил его на завоевание Португалии. В этом походе Жюно покрыл себя славой, заслужив титул герцога д’Абранте, но не переставал мечтать о маршальском жезле. Так и не получив желаемого, Жюно просит отправить его на войну. После того как его отстранили от командования армейским корпусом, воевавшим в России, Жюно погрузился в тяжелую меланхолию. Незадолго до своего самоубийства[45] он появился на балу голым, нацепив на себя только свои награды.
На острове Святой Елены Наполеон писал: «Многих своих генералов я поднял из низов. Везде, где я видел талант и храбрость, я отличал их и находил для них соответствующее место, поскольку мой принцип – открывать дорогу талантам». Император действительно стремился к тому, чтобы «любой сын крестьянина мог сказать себе: в один прекрасный день я стану кардиналом, маршалом Империи или министром». Это подтверждается происхождением некоторых его маршалов: Мюрат был сыном трактирщика, Ланн – сыном фермера и Ней – сыном бондаря. Большинство из них, впрочем, происходили из мелкобуржуазных семей. Некоторые получили блестящее образование, а кое-кто был даже аристократом при монархическом режиме. После восстановления монархии как-то за обедом у короля Людовика XVIII граф д’Артуа упрекнул маршала Макдональда[46] в том, что во время революции он не эмигрировал, на что получил ответ: «Если бы я это
Жанна Франсуа Жульетта Аделаида де Рекамье (1777–1849) – жена известного парижского банкира, салон которой был модным политическим и литературным центром, постепенно объединившим людей, оппозиционно настроенных по отношению к Наполеону. Одна из немногих отвергла ухаживания Наполеона. По распоряжению Наполеона в 1811 г. была выслана из Парижа. Вернулась назад в 1814 г. В 1819 г. переселилась в монастырь Аббе-о-Буа, где в ее салоне собирались политические деятели, литераторы, ученые (Шатобриан, Ампер и др.).
Вся вторая половина жизни верного соратника Наполеона генерала Андоша Жюно (1771–1813) была наполнена неудачами, горькими разочарованиями, которые привели к расстройству его рассудка. Уволенный со службы, Жюно вернулся домой в Бургундию в свое поместье Монбар, где во время одного из приступов выбросился из окна.
Александр Макдональд (1765–1840) – маршал империи, происходил из семьи шотландских эмигрантов, оказавшихся во Франции еще во времена Людовика XIV. Его военные способности были несомненны, но получилось так, что начать военную карьеру ему пришлось под командованием Моро и Пишегрю, которые были серьезно замешаны в антинаполеоновских интригах и заговорах. Это бросило тень и на Макдональда. На несколько лет он оказался в опале, вернулся на военную службу только в 1809 г. и сразу проявил себя с лучшей стороны.