Духless: Повесть о ненастоящем человеке. Сергей Минаев
об этом.
– Ходить стало совершенно некуда.
– Гарри собирается заново открывать «XIII», круто, да?
– Этой шутке уже года три, приятель.
– Как и твоему костюму, старичок.
– Забудь об этом.
– Кто знает, куда переедет «Zeppelin»?
– На аэродром в Тушино, ха-ха-ха!
– А когда Оганезов открывает «Миллиардер»?
– В другой жизни, зайка.
– В «Кабаре» будет такая же тоска?
– Наверное. Впрочем, какая разница?
– В «Fabrique» я больше ни ногой, там одни малолетки.
– Зато там можно подцепить студенток.
– Тебе их здесь не хватает?
– Что нового откроет «Mercury» осенью?
– Кладбище haute couture. С гробами по индивидуальному заказу. Срок доставки – полгода.
– Ты шутишь? А где все это время будет лежать покойник?
– Они предлагают клиенту точно обозначить дату своей смерти, чтобы успеть с заказом. Так что поторопись!
– Ты придурок, зайка. Твои шутки – полный отстой.
– А я и не шучу.
– Какая разница?
– Забудь об этом.
– Послушай, в этом сентябре «First», «Poison» и «Bаd» будут делать самолет на уик-энд в Турцию?
– Не знаю, впрочем, я туда бы не поехала, там одни наркоманы.
– А ты-то кто? Ха-ха-ха!
– Дура (обиженным голосом). Я последний раз пробовала две недели назад, и то совсем чуть-чуть (показывает объем большим и указательным пальцами).
– А где встречать Новый год?
– Окстись, подруга, на дворе июль.
– Да какая разница?
– А в январе все опять собираются в Куршевель?
– Ой, он так надоел, но выбора нет, придется.
– Там опять будут ВСЕ. Как это скучно.
– Если все надоели, можно поехать в Яхрому. Там тоже горы и лыжи.
– Полный отстой.
Я как-то незаметно выключаюсь и рассматриваю салфетку на столе. Моя новая девушка так увлечена беседой про клубы, что, кажется, забыла о моем существовании.
– А мы стареем, да, брат? – Мишка кладет мне руку на плечо.
– Да, конечно. Это необратимый процесс, – отвечаю я, глядя ему в глаза.
– Тебе скучно здесь?
– Как и везде. Ты прости, твои друзья очень хорошие, но я, наверное, поеду скоро. Ее вон только прихвачу, если она меня еще помнит.
– О… таких харизматичных мужчин не забывают, – смеется Мишка. – Ну, расскажи, как у тебя дела, сто лет не виделись. – Он поворачивается спиной к соседям, как бы демонстрируя сосредоточенность исключительно на нашей с ним беседе.
Я рассказываю ему о работе, своих перманентных телках, наркотиках, московских клубах, потере духовных ориентиров, тоске и безделье. Мы вспоминаем наших общих друзей, из тех, кто еще не умер или не уехал из страны. Наших прежних подруг и их удачные или неудачные замужества. Мишка, в свою очередь, очень ярко и остроумно рассказывает мне о своей работе в Нью-Йорке. О том, как он чуть не женился, о том, в скольких клубах ему довелось поработать. И еще о частных вечеринках в Милане и Берлине, о лондонских диджеях, гомиках