Живой алмаз Шаданакара. Ая Лазарева
плизлачный лыцарь, мой светомеч не плиносит боли длузьям!»
– «Да, тогда я королева фей! – отберу твой меч и выброшу в окошко».
– «Мам…, она мой меч отбилает!» – еще громче завопил Адам
– «Тихо, тихо мои котята, бегом ко мне, я вас обниму» – Кэрол расставила руки для объятий, но, не выдержав бурного напора, они втроем рухнули на подушки.
– «Мамочка, мамочка, я тебя так люблю! Сильно, сильно люблю!» – приговаривал сынок. Миранда же, просто беззвучно целовала свою мамочку – щеки, плечи, руки, волосы.
– «Простите, что прерываю вашу семейную идиллию» – голос, возникший из пустоты, заставил всех поднять головы. – «Время уже совсем не детское. Я обязана вернуть детей в кровати» – из той же пустоты появилась фигура электронной няни.
– «Ничего страшного Софи, ничего страшного. Пусть они сегодня побудут со мной. Я сама им почитаю и сама уложу. Спасибо за помощь Софи» – Кэр проводила взглядом исчезающую фигуру биоробота.
– «Спокойной ночи, мадам. Спокойной ночи дети» – и прежде чем окончательно раствориться, Софи успела произнести последнюю фразу: «Завтра разбужу в девять».
Наигравшись вдоволь с детьми, Каролина еще долго смотрела на любимые спящие лица, прежде чем заснуть самой. Сон пришел не сразу, она проваливалась в него медленно, долго ворочаясь с бока на бок. Это был обычный сон, не ночное путешествие, осознанное или желанное. Нет, обычный сон.
Кэрол стояла в горах, огромных, серо – коричневых. Они окружали ее со всех сторон, как будто она находилась в кратере могучего, давно потухшего вулкана. Пейзаж был бесконечно величественен и грустен, и только сосны – редкие, живые, пушистые, как чудо, росли прямо на камнях. Дышалось легко, спокойно. Облака рваным туманом стелились под ногами. Облака ползли по камням, срываясь летели вниз, цепляясь за зеленые шапки сосен. Очень красивая, какая – то нереально впечатляющая картина.
И тут Каролина внезапно поняла, что она умерла. Что это вроде – бы она, но уже не она, а сущность ее, душа, стоит здесь, под самым небом. Не было ни страха, ни жалости. Какое – то обреченное спокойствие заполнило все вокруг, пока не пришла мысль о детях. – «Господи, помоги! Я не могу их бросить! Господи помоги! Они совсем маленькие, я нужна им! Дай мне шанс, Господи! Верни меня, верни, пожалуйста, верни!» – слова панически, мелким бисером летели в окружающую красоту. Кэрол подняла глаза к небу и увидела, как в бледно – голубой вышине открылась овальная, сверкающая, наполненная каким – то неземным светом полусфера. От нее повеяло нескончаемой любовью и истиной благодатью, и женщина совершенно лишилась притяжения. Ее магнитом потянуло вверх, будто в душе проснулось счастье, и это счастье было частичкой той благодати, раскрывшейся вверху. Так хотелось быстрее туда, к сверкающему источнику. – «Дети, нет, нет…» – словно крик, опять ниоткуда возникшая мысль, прервала ее полет.
Кэрол открыла глаза, и медленно приходя в себя, подняла голову. Она лежала на своей кровати, на своей подушке, в своей комнате.