Рейтинг темного божества. Татьяна Степанова
Лицо приблизилось. Обладатель его, ничуть не брезгуя и не тушуясь, бережно вытер с подбородка Канталупова слизь и рвотные массы.
– Вам лучше? – спросил он. Голос у него был негромкий, мягкий. – Зачем же вы так глупо? – спросил он уже строже. – Так торопиться, ничего толком не выяснив, не попробовав исправить…
– Не-че-го вы-яс-нять, – по слогам выдохнул Канталупов. – Она…
– Она вас не любит, – обладатель мягкого голоса кивнул. – Ну конечно, а что же вы хотите все и так сразу? Конечно же, она вас не любит. Пока.
– Чего ты мелешь? Ты ж… вы ж ее не знаете. И какое ваше дело? – Канталупов уже был в силах спорить.
Обладатель мягкого голоса положил на его мокрый лоб прохладную ладонь. Так щупают лоб тяжелобольных, проверяя температуру, – жест был отработанный, профессиональный.
– Ей лет двадцать семь, она не замужем, – сказал он. – У нее красивые глаза, она блондинка… нет, волосы у нее рыжие. У нее гордый нрав и большие запросы, которым вы пока не соответствуете… Ну конечно же, она вас не любит – у нее ведь есть мужчина, которого она любит сама и очень, ну просто сил нет как хочет женить на себе.
– Откуда вы знаете? Я… я его убью. Сейчас вот пойду туда и убью. Я и себя убью. Все равно убью, – Канталупов рванулся из лужи, что натекла с него на асфальт.
Где-то далеко, наверное, на Садовом, еще запела-заиграла «Скорая».
– Да это нетрудно, вы же думаете об этом, а я вижу, – обладатель мягкого голоса снял с его лба руку. – И это даже не очень трудно. Трудно другое. Жить, верить, желать, не терять надежду. Вы в силах подняться? Там «Скорая» едет, но я думаю, вам лучше избежать прелестей страховой медицины. Вы ведь приезжий, да? Ну, вот. Моя сестра – врач, она поможет вам лучше. Я отвезу вас к ней.
– Мне не нужен никакой врач, я… пустите меня!
– Вы сильно ударились о воду, когда прыгали с такой высоты. У вас болевой шок, потом вы наглотались разной дряни. Если не принять таблетки, вполне можете схлопотать дизентерию. Поверьте, это уж совсем отдалит вас от предмета ваших чувств – понос, фу, вещь неэстетичная, – обладатель мягкого голоса начал тихонько, но очень настойчиво и властно поднимать Канталупова.
И только тогда тот его рассмотрел – туман, застилавший глаза, поредел. Ну, вроде нестарый еще – лет сорока мужик, моложавый, но лицо все в мелких морщинках с очень подвижной мимикой. Волосы странного какого-то белого кукольного цвета – не поймешь, то ли совсем седые, то ли крашеные.
– Убивать себя, а тем более свою любовь – грех, – шепнул этот тип. – И прыгать с моста ночью – мальчишество, ведь взрослый уже, солидный человек – жена, ребенок… Мало ли что бывает. Надо не отчаиваться, а искать выход, средство искать, которое поможет наверняка.
– Да нет никакого средства, – Канталупов покачал головой. – Они ж уже спят вместе. Трахает он ее сейчас вовсю. А меня она не любит, не хочет меня. Смеется надо мной. А я… я жить без нее не могу. Сдохну я без нее!
– Вера,