Немного чьих-то чувств. Пелам Вудхаус
если у вас нет адреса. До последнего дня Пуффи рыскал по улочкам, но Далидж хранит свои секреты. И в день долгожданного конкурса несчастный стоял на ступенях клуба, вглядываясь в горизонт, как сестра Анна из «Синей бороды». Он верил, что Фредди не сможет остаться вдали.
Трутень за Трутнем входили в двери, равно как и дядя за дядей, но ни Виджена, ни лорда Блистера среди них не было. Давление у Пуффи достигло своих высот, когда подъехал кеб, а из него выскочило что-то бородатое и юркнуло в клуб, а там – и в умывальную. Поистине спасение приходит в последнюю минуту.
Пуффи кинулся за Фредди и застал того перед зеркалом, что странно, – посмотреть в таком виде на себя не всякий бы решился. Что до преследователя, более слабый человек бежал бы в страхе. Покупая бороду, его друг явно предпочел количество качеству. Вероятно, продавец предложил что-нибудь в духе Ван Дейка, как у самых высоких дипломатов, но загнанный олень всегда предпочтет дух викторианских романистов. Тот, кого Пуффи так долго искал, мог явиться в их лежбище, и Уилки Коллинз с собратьями приняли бы его как родного, возможно – спутав с Уитменом.
– Фредди! – крикнул Пуффи.
– Привет, – сказал Фредди, с трудом отдирая бороду.
– Дери посильней.
– Не могу, очень больно. Чем-то таким присобачили…
– Ладно, не в том суть. Хорошо, что я тебя нашел! Еще четверть часа – и мы бы опоздали!
– Куда?
– Поменять билеты.
– Как, еще раз?
– Конечно. Помнишь, я говорил, что дядя – в Холрок-Мэнор? Я думал, там роскошная гостиница, где он услаждается пивом, шампанским, ликерами. Но это не так.
– А как?
– Он в санатории. Какой-то сумасшедший доктор держит их на режиме. Дядя туда лег, чтобы угодить женщине, которая сравнила его с бегемотом.
– Правда похож!
– Да, на той фотографии, но это давно, а сейчас он живет на яблочном соке, томатном, ананасовом, апельсиновом, не говоря о петрушечьем, на тертой морковке, отваре калия и супе из водорослей. Кроме того, его каждый день подвергают effleurage, petrissage и другим пыткам.
– Чтоб мне треснуть!
– Ничего, ничего. Дай мне твой билетик, а я дам тебе свой, и все в порядке. Подумать страшно, я тебя чуть не погубил из самых лучших побуждений!
Фредди погладил бороду, как-то странно колеблясь.
– Знаешь, – сказал он, – если твоя дядя потеряет стоун-другой, он все равно толще дяди Родни. Мне очень важно выиграть. Я должен пятьдесят фунтов ясновидящему букмекеру, который считает, что если я их не отдам, что-нибудь со мной случится.
Пуффи за неимением бороды погладил подбородок.
– Вот что, – сказал он не сразу, – пятьдесят фунтов я дам.
То, что было видно сквозь заросли, внезапно осветилось, словно кто-то улыбался кому-то из-за стога.
– Пуффи! – воскликнул Фредди. – Неужели дашь?
– Для друга не жалко.
– Себе в убыток!..
– А радость, старик, а радость?
Прибежав наверх, он кинулся к ответственному Трутню, попросил кое-что изменить – и тот нахмурился.
– Сколько