Тропа барса. Петр Катериничев
продолжая молчать.
– Глебова, ты же знаешь, я не отвяжусь, я настырная! С моей лучшей подругой происходит черт-те что, она пьет как последний извозчик, и ты думаешь, я стану такт проявлять? Алька, что случилось?
– Самое плохое.
– Да?
– Сашка меня предал.
Настя постаралась сделать лицо безразличным, посмотрела в окно:
– Что, к какой-то еще девчонке в койку залез? Или в свою затащил? Нашла из-за чего переживать! У мужиков это бывает куда чаще, чем мы можем даже себе представить. – Помолчала, добавила:
– Да и с нами такой грех нет-нет да и случается. Если бы лишь это… Тогда что?
Он меня выставил, – хрипло произнесла Лена. В смысле – решил расстаться и сделал это… таким «джентльменским» образом? Вот коз-зел!
– Да нет… Я пришла к нему… Я пришла к нему отсидеться, сказала, меня преследуют…
– Преследуют?!
– Да. А он… Побледнел сначала. Потом взялся меня ободрять… А потом – убеждать, что все мне привиделось… Сказал, что нужно обратиться к психиатру…
И смотрел так, словно я сумасшедшая. Дура! Зачем я рассказывала ему о психбольнице и вообще все?! Просто… Просто мне казалось, что ему можно рассказать все, понимаешь, Настька, мне казалось, что я могу рассказать все кому-то, кроме тебя… Мне хотелось, чтобы был мужчина, который… Ты же понимаешь!..
– Ага.
– Ну вот. А потом… Потом приехала та машина, я ее в окно разглядела… Он снова стал белый как полотно… Да и я не ожидала, что они найдут… Наверное, у кого-то из девчонок узнали… Подошли, звонили в дверь, но света мы не зажигали, сидели тихо, как мыши… А дверь у него металлическая…
– Погоди, Алька! Кто тебя преследует?! И когда это было?! Начни сначала!
– Сначала?.. – повторила девушка вопрос, кажется не вполне понимая его смысл. – Сначала… Вчера вечером…
– Ты же работала на показе, в «Юбилейном»… откуда все остальное-то взялось?!
– Дверь они ломать, конечно, не стали, да и не смогли бы… – Алена произносила фразы медленно, и Настя сообразила, что подруга ее вопроса даже не услышала, ей нужно было выговориться. – Вечер был уже поздний, любой из соседей, затей они скандал, милицию мог бы вызвать, а я так поняла, никаких скандалов с милицией им не нужно…
– Кому – им? – попыталась все же Настя уточнить.
– …поэтому они стали звонить. По телефону. Знаешь, это жутко, когда пять звонков, десять, двадцать, сорок… Телефон мы сразу не выключили, а потом Саша сказал, что делать этого нельзя: вдруг кто-то стоит за дверью и слушает звонки… И если они поймут, что мы дома, то… А так – у них не будет уверенности… А потом телефон звонить перестал. И гудеть перестал: видно, они провод выдернули, чтобы, если мы все же дома, никуда сами прозвониться не смогли, в милицию или там еще куда…
Лена потянулась за сигаретой, прищурившись, вынула из коробки спичку, по чирку попала только с третьего раза, сосредоточившись, откинулась обессиленно на подушку кресла. Выдохнула дым.
– А потом он меня выгнал. Выставил. С ним началось что-то вроде истерики… Он стал говорить, что мои разборки его не касаются,