Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов. Рик Риордан
над нашими головами закрыла грозовая туча и глас с небес прогремел:
– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ В МОЕМ КОТЛЕ?!
Туча опустилась ниже, и я увидел, что это вовсе не туча, а лицо. И его обладатель ни капельки не рад нас видеть.
По прошлому опыту общения с великанами я уже знал: чтобы не сойти с ума, пытаясь уместить в голове их гигантские размеры, лучше всего разглядывать их по частям. Вот нос размером с нефтяной танкер. Вот борода, густая и огромная, словно секвойный лес. Вот очки в золотой оправе, смахивающие на круги на полях. А вот на голове великана красуется самая большая во Вселенной панама – это ее поля я сперва принял за край грозовой тучи.
И когда его голос прокатился над водой, отразился от утесов и заставил все вокруг гулко задрожать, я понял, что мы вовсе не в кратере вулкана. Скалы вокруг на самом деле были стенками огромной кастрюли. Озеро, над которым поднимался пар, – каким-то варевом в этой посудине. А мы – секретной приправой.
Мои друзья застыли с отвисшими челюстями, пытаясь осмыслить открывшееся им зрелище; один Хафборн ничего не пытался, потому что благоразумно оставался в отключке.
Я опомнился первым. Терпеть не могу, когда так получается.
– Здрасьте, – сказал я великану.
Такой уж я великий дипломат – всегда знаю, кого каким образом следует приветствовать.
Мрачная мегаморда над нами нахмурила лоб – мне сразу вспомнилось движение тектонических плит, мы проходили эту тему в шестом классе. Великан зыркнул налево, направо и гаркнул:
– Дочки! Быстро сюда!
Над краем кастрюли появились новые гигантские лица – то есть уже знакомые нам лица девяти дев из водоворота, только теперь они казались еще больше, потому что волосы у них стояли дыбом, в улыбочках сквозило безумие, а глаза блестели то ли от возбуждения, то ли от голода. (Я надеялся, что все-таки не от голода.)
– Мы поймали их, папочка! – пискнула одна из них. Ну, то есть это можно было бы назвать писком, если бы великанша не была размером с Южный Бостон.
– Вижу, но с чего вам это взбрело в головы? – спросил великан-папаша.
– Они желтые, папочка! – вступила в разговор другая великанша. – Мы их издалека приметили. Кораблик такого цвета уж точно неплохо было бы потопить!
Я принялся мысленно составлять для собственного папы список слов на «Ж»: желтый, жизнь, жуть, жар, жир… и еще кое-что.
– А еще один из них упомянул мед, – сообщила третья. – И мы поняли, что ты захочешь поговорить с ними, папочка! Это же твое любимое слово!
– Стоп-стоп-стоп! – Алекс замахал руками, как спортивный судья, останавливающий игру. – Никто из нас ни про какой мед не говорил! Тут какая-то ошибка… – Он осекся, потом с сомнением посмотрел на меня: – Правда же?
– Э-э… – Я кивнул на Самиру, которая попятилась, спеша оказаться подальше от Алекса, за пределами досягаемости его гарроты. – Я просто рассказывал…
– ВСЕ ЭТО НЕ ВАЖНО! – прогремел Хмурый. – Главное, что вы здесь, но я не хочу, чтобы вы болтались в моем котле. Я как раз варю