Военное искусство. Опыт величайшего полководца. Наполеон Бонапарт
счел за лучшее отойти в свой лагерь перед Вероной. Потери в этом деле были равные. Противник с основанием приписывал себе победу. Его аванпосты приблизились к Сан-Микеле, и положение французов сделалось действительно критическим.
Вобуа понес значительные потери; у него осталось не больше 8000 человек. Две другие дивизии, которые мужественно дрались на Бренте и предприняли неудачный натиск на Кальдиеро, имели в строю не больше 13 000 человек. Мысль о перевесе сил противника была у всех. Солдаты Вобуа с целью оправдать свое отступление заявили, что дрались один против трех. Противник, без сомнения, тоже понес потери, но он имел численный перевес и ему удалось выиграть большое пространство. Он имел возможность точно подсчитать небольшое число французов и поэтому больше не сомневался ни в освобождении Мантуи, ни в завоевании Италии. В этом самообольщении он собирал и изготовлял большое количество осадных лестниц, угрожая захватить Верону штурмом.
Батальная сцена времен Наполеоновских войн. Художник О. Раффе, 1836 г.
Гарнизон Мантуи оживился, стал делать частые вылазки, беспрестанно тревожа осаждающих, насчитывавших только 8–9 тысяч человек против 25-тысячного гарнизона, из которого, правда, 10–12 тысяч человек были больны.
Французы находились в таком положении, что больше не могли предпринять наступление где бы то ни было. Их сдерживала, с одной стороны, позиция Кальдиеро, а с другой – ущелья Тироля. Но даже если бы позиция противника и позволяла что-либо предпринять против нее, то численное превосходство его было слишком хорошо известно. Следовало предоставить ему инициативу и терпеливо выжидать, что он вздумает предпринять. Время года было чрезвычайно плохое, и все передвижения производились по грязи. Кальдиерское и тирольское дело заметно понизили моральное состояние французского солдата. У него сохранилось, правда, еще чувство превосходства над равным по численности противником, но он не верил в возможность сопротивляться столь великому численному перевесу. Много храбрецов было по два, по три раза ранено в различных сражениях после вступления в Италию. К этому примешивалось дурное настроение. «Мы не можем одни выполнять задачу всех, – говорили они. – Армия Альвинци, оказавшаяся здесь, – это та, перед которой отступили армии Рейнская и Самбро-Маасская, а те сейчас бездельничают. Почему мы должны исполнять их обязанность? Если нас разобьют, мы, обесчещенные, побежим в Альпы; если, наоборот, мы победим, к чему приведет эта новая победа? Нам противопоставят еще одну армию, подобную той, что имеется у Альвинци, так же как сам Альвинци заместил Вурмзера, а Вурмзер – Болье. В такой неравной борьбе мы в конце концов обязательно будем раздавлены». Наполеон велел им ответить: «Нам осталось сделать только одно усилие, и Италия наша. Противник, без сомнения, превышает нас числом, но половина войск у него состоит из новобранцев. Разбив его, взяв Мантую, мы сделаемся хозяевами всего, наша борьба этим заканчивается, потому