История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4. Николай Федорович Дубровин
как утопающий хватается за соломинку. Подозвав к себе дворянина Николая Химшиева, она шепнула ему, что хочет сказать одно слово. Химшиев, по обычаю страны, стал перед нею на колени.
– Никому не говори только, что я тебе скажу, – промолвила царица, – я хочу ехать в Пшавы.
– Я не знаю туда дороги, – отвечал тот.
– Я найду такого человека, который проводит нас туда, – говорила Мария.
Но ей трудно было найти проводника; весь Тифлис знал уже как о том, что царица хочет оставить город, так и о том, что о намерении ее сообщено уже главнокомандующему[85]. Последнему было сообщено, что вечером 18 апреля царица Мария, со всем своим семейством и царевичем Багратом, решилась в предстоящую ночь бежать из Тифлиса в Авлабарские ворота. Посланные князем Цициановым люди подтвердили, что видели лошадей и мулов оседланными и многие вещи уложенными. Вскоре стоявший у Авлабарских ворот караул донес главнокомандующему, что царица Мария отправила вперед двух младших своих сыновей, которые и были задержаны караулом. Тогда князь Цицианов поручил генералу Лазареву не допустить царицу до побега и вывезти ее из Тифлиса силою, а генерал-майору Тучкову приказал исполнить то же самое относительно царевича Баграта. Тучков должен был в Мхцете остановиться и подождать, пока Лазарев прибудет туда с царицею Мариею. В тот же день, вечером, князь Цицианов приказал поставить у дома царицы караул и, объявив, что намерение ее открыто, предупредить, что на следующее утро она должна оставить Тифлис.
В шесть часов утра 19 апреля генерал-майор Лазарев прибыл в дом царицы для исполнения поручения главнокомандующего.
Царица Мария была не расположена к генералу Лазареву. Она имела причины, пишет Тучков в своих записках, «лично негодовать на Лазарева за разные оскорбления, причиняемые ей при всяких случаях, встречавшихся в ее тогдашнем положении. Она жаловалась даже неоднократно князю Цицианову, но не получала от него никакого удовлетворения».
Удаливши всех окружающих, Лазарев, в сопровождении нескольких офицеров, вошел в ее комнату, где и объявил Марии причину своего прибытия. Царица, приняв его неприязненно и холодно, отвечала решительно, что она ехать не хочет.
– Прежде лишу себя жизни, чем соглашусь на отъезд в Петербург, – отвечала Мария на объявление Лазарева[86].
Оставив для убеждения Марии квартирмейстера Сурокова, знавшего грузинский язык, сам Лазарев вышел из комнаты для дальнейших распоряжений по отправлению царицы. Лишь только Суроков подошел к царице, как царевич Джибраил и царевна Тамара, выхватя скрытые под платьем их кинжалы, бросились на Сурокова и прочих, оставшихся в комнате. Генерал-майор Лазарев, услышавший шум, поспешил в комнату и, подойдя к царице, сидевшей на постели, с просьбою унять детей ее, вдруг получил из рук самой царицы удар в левый бок кинжалом, скрытым до того под одеялом. Удар был так силен, что г.-м. Лазарев только мог перебежать комнату и пал мертвый на пороге ее.
Известие об убийстве Лазарева поразило как громом все население Тифлиса. По азиатскому обычаю,
Допросы участникам. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. II, с. 116, № 201.
См. черновой рапорт князя Цицианова Г. И. Арх. Мин. внутр. дел, ч. II, с. 318.