Горожанки. Русская семейная традиция в ХХ веке. Отсутствует
в типографии поэту, «звучало как насмешка в устах так называемых „революционных пролетариев“, вовлекших неопытного деревенского паренька в антиправительственную деятельность»[3].
Но Есенин не так много общался с рабочими – эти знакомства остались главным образом от предыдущего недолгого периода его работы в книжном магазине, теперь же он начал служить в корректорской, где его и окрестили «вербочным херувимом». После рязанского села, после работы в мясной лавке купца Крылова, а затем в должности продавца в книжном магазине Есенин оказался в новом для себя мире московских служащих. Что представлял собой этот мир? Можно ли сейчас воссоздать атмосферу корректорской? И насколько вообще справедливо утверждение, что в типографии Есенин подпал под влияние «передовых идей», враждебных «устаревшему» православному мировоззрению»[4]?
Сам Сытин был человеком истинно православным. Можно сказать – торжественно православным. Может быть, то, что большая часть его печатной продукции была связана с православием, и не является свидетельством религиозности издателя – коммерческие интересы для него были едва ли не превыше всего. По слухам (если им можно доверять), он сам признавался, например, что хорошо подзаработал на прославлении преподобного Серафима Саровского. Но создаваемая им в типографиях религиозная атмосфера была именно такой, какой требовал уклад Замоскворечья: по праздникам в стенах типографии на Пятницкой служились водосвятные молебны, после Пасхи повышалось жалование, на Рождество проводились детские елки, регулярно приглашался священник из близлежащей церкви Спаса Преображения «на Болвановке». А известная фраза Сытина «уйду в монастырь» – после национализации типографий – может быть, и не выражала выстраданную потребность его души, но и не для «красного словца» прозвучала (как сочли его советские биографы).
Февраль 1914 г. Иван Дмитриевич Сытин
Служащие типографии в советское время бережно сохраняли весь «хлам», оставшийся от царских времен: изображения святых и Царственной семьи, религиозную литературу. В корректорской же и до октябрьского переворота, и в советское время царила атмосфера почти семейной религиозности. Младшей подругой Ольги Ивановны Демидовой была Анна Романовна Изряднова – Демидовы высоко ценили эту «тихую скромную женщину» и пригласили ее быть крестной матерью их младшей дочери Алевтины (в метрике – Валентины), родившейся 7 (20) марта 1914 года. В «Выписи из метрической книги о родившихся за 1914 год», выданной Московской Вознесенской, за Серпуховскими воротами, церковью стоит: в графе «Имена родившихся» – «Валентина, в честь св. Валентины, праздн. церковью 16 июля», в графе «Кто совершал таинство крещения» – «священник Алексий Фаворский с причтом», в графе «Звание, имя, отчество и фамилия восприемников» – «крестьянка Рязанской губ., Ряжскаго уез., Подвисловской вол., с. Приянки Анна Романовна Изряднова». В корректорской Изряднову считали не любовницей, а
Евсин И. Судьба и вера Сергея Есенина. Рязань, 2006. С. 62.
Там же.