П. А. Столыпин. Сборник
выражений, тотчас превращающихся в «крылатые». Всем стало очевидно, что теперь во главе правительства находится масштабная, можно сказать, харизматичная фигура государственного деятеля, способного достойно представлять официальную власть.
Депутаты сразу почувствовали, что перед ними «не угасающий старый Горемыкин, а человек полный сил, волевой, твердый», – вспоминала впечатления от появления Столыпина в Таврическом дворце А. В. Тыркова-Вильямс, журналистка и активный деятель партии кадетов. «Высокий, статный, с красивым, мужественным лицом, это был барин по осанке и по манерам и интонациям. Дума сразу насторожилась. В первый раз из министерской ложи на думскую трибуну поднялся министр, который не уступал в умении выражать свои мысли думским ораторам. Столыпин был прирожденный оратор. Его речи волновали. В них была твердость. В них звучало стойкое понимание прав и обязанностей власти. С Думой говорил уже не чиновник, а государственный человек. Крупность Столыпина раздражала оппозицию. Горький где-то сказал, что приятно видеть своих врагов уродами. Оппозиция точно обиделась, что царь назначил премьером человека, которого ни в каком отношении нельзя было назвать уродом. Резкие ответы депутатов на речи Столыпина часто принимали личный характер… В сущности, во Второй думе только он был настоящим паладином власти»70.
Петр Аркадьевич проявил себя как политик и государственный деятель принципиально нового стиля – отвечающий современным реалиям, понимающий важность игры по правилам публичной политики и, главное, обладающий необходимым для этого потенциалом. «В лице его впервые предстал пред обществом вместо привычного типа министра-бюрократа, плывущего по течению в погоне за собственным благополучием, какими их рисовала молва, новый героический образ вождя, двигающего жизнь и увлекающего ее за собой, – реконструировал политико-психологический портрет Столыпина С. Е. Крыжановский, вдумчивый наблюдатель и непосредственный участник политической жизни. – …Высокий рост, несомненное и всем очевидное мужество, уменье держаться на людях, красно говорить, пустить крылатое слово – все это, в связи с ореолом победителя революции, довершало впечатление и влекло к нему сердца». Столыпин обладал артистичностью, не свойственной высокопоставленным сановникам, хотя среди них были и очень решительные, мужественные деятели. «Но ни один из них не умел, подобно Столыпину, облекать свои действия той дымкой идеализма и самоотречения, которая так неотразимо действует на сердца и покоряет их, – отмечал Крыжановский. – И кривая русская усмешка, с которой встречалось прежде всякое действие правительства, невольно стала уступать уважению, почтению и даже восхищению. Драматический темперамент Петра Аркадьевича захватывал восторженные души, чем, быть может, и объясняется обилие женских поклонниц его ораторских талантов. Слушать его ходили в Думу, как в театр, а актер он был превосходный… Короткое дыхание – следствие воспаления легких –