Пока дышу. Dum spiro spero. Наталья Ильина
вальтера. Бади поднял голову и внимательно уставился на него, поблёскивая умными глазами, словно спрашивал: «Что? Что не так?».
– Спи, дружище, – отозвался Трой, похлопав по мощной когтистой лапе.
Старый пёс вздохнул и снова улёгся. Губы Троя дрогнули в улыбке. Бади, настоящая кличка которого звучала как «Паддингтон» в честь английского медвежонка, был собакой пожилой пары Уингтонов, которые жили на противоположной стороне улицы. Когда стряслись Последние дни, Бади был молодым добродушным любителем побегать за фрисби в парке или совершить долгую прогулку рядом с велосипедом мистера Уингтона, отставного пожарного из Чикаго. Трою разрешалось трепать толстые лопушки собачьих ушей, когда кто-то из хозяев пса вёл его на прогулку мимо дома Спенсеров. А Бади дозволялось разок лизнуть мальчика в лицо широким, горячим и влажным языком. Но быстро, пока не увидела мама…
Это случилось, когда Трой семенил за широкоплечим парнем в чёрном кожаном жилете, все время ускоряясь, чтобы не слишком отставать, и крепко сжав губы, чтобы не завыть от усталости и боли во всём теле.
Он прячется в кладовой безлюдного Музея музыкальных инструментов, где нет ни души, целую вечность. Без еды, практически без сна, вздрагивая от каждого звука. Удрав со школьного двора, поплутав по наводящему ужас городу, то и дело натыкаясь на мертвецов прямо на улице или в машинах, чьи двигатели работали, а фары продолжали гореть, Трой забился в самый тихий уголок, какой только обнаружил. Он сидит между стеллажей и стоек с футлярами и начищенными до блеска медными трубами, скованный ужасом, вспоминая все фильмы о зомби, восстающих из праха мертвецах, жутком конце света и тому подобном. Очень хочется в туалет, но выходить из тихого укромного уголка страшно. Наконец он не выдерживает и писает в урну, стараясь не замочить пол и не заплакать от стыда. Теперь нужно помыть руки – мама всегда следит, чтобы он мыл руки после туалета, но воды нет, и Трой просто трёт ладошки о старенькие домашние джинсы. Они коротковаты, и он видит серые и голубые полоски носков над кроссовками.
Снаружи слышатся тяжёлые шаги, и сердце Троя замирает. Дверь в музейный склад приоткрывается, вошедший с дневного света темноволосый парень, щурясь, с удивлением смотрит на воронёное дуло вальтера, направленное ему прямо в лицо. И вытянутые руки Троя даже не дрожат. Он изо всех сил давит на спусковой крючок отцовского Р99, но силёнок для выстрела не хватает… Взрослый усмехается, выкручивает пистолет из окаменевших рук Троя, едва не вывихнув ему запястья, и осматривает оружие:
– Угу, хорошая машинка. Если снять с самовзвода, вот так, – он что-то делает с пистолетом, – понадобится вдвое меньше усилий для стрельбы. Своё оружие нужно проверять. Это могло бы стоить тебе жизни, знаешь ли. Он хоть заряжен?
Парень отводит ствол в сторону и стреляет. Грохот заставляет Троя подпрыгнуть, а кислая вонь, поплывшая сизой струйкой в неподвижном воздухе – скривиться. Ему страшно