История Сочинителя. Творческое начало. Игорь Галеев
будто станок печатает деньги. Один сорт яблок копирует себя из поколения в поколение и т. д. Человечество тоже копирует определённые типы людей, допустим, «львов», «кошек», «касаток», «собак», и т. д. Моя линия – это линия Творческого Начала, она началась с той поры, когда некто первый заиграл на примитивном инструменте, нарисовал на песке или скале бегущую фигурку оленя, сосчитал три звезды, почувствовал в себе чьё-то присутствие… С той поры и началась эта эстафета. Судьбы и увлечения были разные, но «касатка» оставалась «касаткой», а Сочинитель – Сочинителем, то есть мною, воссоздающим и обретающим Творческое Начало.
И не нужно обижаться, раздражаться и думать о дискриминации. Я ещё ничего такого ужасного для нашего самолюбия не высказал, для всех найдётся надежда, и каждое движение души не останется незамеченным. Ибо – как я сам себя, рассеянного в вас, брошу? Если угодно, представляйте меня муравьиной семьёй, где тысячи крохотных муравьишек есть один организм, одно «Я» расчленённое на множество индивидуальных «я». И дайте мне псевдоним – Муравейник.)
Сами по себе войны не были ни плохи, ни хороши. Они явились результатом мифотворчества.
Тогда Творческое Начало хотя и жило во всех, но успевало развиваться в авторство в немногих.
Тогда и физически и психологически народы воспринимали себя как фатальный улей, по варианту муравейника, описанному выше. Были матки-вожди и были воины, строители, ремесленники и т. д.
Сценарий существования того или иного народа был «вчерне» готов, он и появился, именно этот народ, потому что для него были написаны либо «исторический роман», либо мифологическая история. Сценарии как бы загипнотизировали народы на определённые им судьбы (отсюда возникло ощущение фатальности жизни).
Убьют воина, на его место родится новый такой же воин. Кто-то получит в бою увечья. Больно. Но в те времена и боль воспринималась по-иному, не происходило осознание ощущений. Это как в детстве – сейчас больно, а через мгновение смешно.
Тогдашние люди отличались от теперешних и по своему физиологическому устройству. Не во многом, но этого незначительного отличия хватало для того, допустим, чтобы быстро забывать вчерашние ощущения и жить, что называется, только «сегодняшним днём». Почему многие племена и занимались бесконечными набегами.
(Подобных реликтовых индивидов и сейчас достаточно во всех человеческих типах. Перефразируя Пушкина, можно сделать такое, вечно злободневное, резюме: все мы грешим, но великие личности грешат не как все, по великому.)
Люди жили по муравьиному принципу, и воюющие племена и их вожди действовали чисто механически, марионеточно, заполняя сражениями «неисписанное» пространство. И чего бы, казалось, не сидеть на местах, не развивать государственность и культуру. Но нет, собирались в поход и покрывали гигантские расстояния, и гибли армиями, завоёвывая и вновь теряя завоёванное.
Историк отыщет