Когито Нон Эрго. Эрнест Айворович Зариньш
эти звуки мне напоминали, но я затруднился с ответом на вопрос что именно.
Старичок прошёл по вагону, вышел в тамбур, и мне почему-то стало очень грустно. Он то даже денег не собрал толком. Хотя, судя по его уверенной походке, сбор денег уже ничего особенно не решал в его нелепой, возможно, полной трудов и свершений, но по итогу такой бесполезной жизни.
Я даже на минуту отвлёкся от пейзажей за окном, так мне захотелось последовать за ним туда, в глубину его тёмного железнодорожного бытия, расспросить его о жизни, о горестях и радостях, поджидавших его там, на окраине, за пределами железнодорожного состава. Я запихнул в сумку свой плеер, в пакет положил недоеденный рожок, и двинулся за ним, сжимая в руке квадратную зелёную пачку кефира.
Когда я вышел в тамбур, то от шарманщика не осталось и следа, я закурил, и заглянул в маленькое окошечко двери, ведущей в соседний вагон. Что-то странное валялось на полу, я не придал этому внимания. И тут пришла какая-то слабость во всем теле, казалось ни один мускул не хотел повиноваться. Время остановилось, как в тот раз, в доме, и я увидел того же парня, который в этот раз показывал на зачирканное окошко тамбура, и словно бы кричал что-то, но звуков не было слышно.
Я хотел было повернуться к двери, но не смог, мышцы были как будто-бы заморожены. Последним усилием воли я собрался, и всё-таки смог оторвать спину от стенки тамбура и заглянуть в темнеющую даль. Тёмная крыша и побелённые ставни мелькнули рядом с раскинувшей свои ветки ивой, рядом с небольшим заборчиком, недалеко от леса. Но рядом не было никакой станции. Я подумал, что это, видимо, морок какой-то одолел.
Но позже, уже прильнув к окну, чётко узнал в очертаниях удаляющегося строения ту самую одноэтажную постройку, которую видел один раз во сне. Но до следующей станции было ещё минут пять. Как такое могло случиться? Может быть я уже когда-то проезжал здесь, и запомнил, как выглядел этот домик, а потом перенёс его облик на постройку в своём сне?
Но ведь я никогда не засматривался в окна. Впрочем, всякое может быть.
Однако, коль скоро я нашёл то, что искал, стоило поподробнее разузнать про этот домик.
Я потушил догоревшую к тому моменту сигарету о стенку тамбура, и дёрнул за серебристую дверь, разделявшую вагоны.
В небольшом коридорчике-гармошке, который разделял вагоны я увидел что-то тёмное, валяющееся под ногами.
Я нагнулся и разглядел тёмный парик. «Странно, – подумал я. Зачем этому старикашке было переодеваться?»
Пока наш поезд добрался до полустанка, вечер начал неумолимо отвоёвывать небо у дня, окрасив все вокруг в такой красивый тёмно-синий цвет. Светло оранжевый свет фонарей гармонично вписывался в это вечернее благополучие. Вот реально, а почему мы думаем, что вечер – это чёрные тени?
Пока я, закинув сумку на плечо, добирался до зала ожидания, я пытался найти глазами того самого старичка, а может быть и не старичка, теперь