Разбойничья Слуда. Книга 1. Река. Николай Омелин
Михайловны ее руки и сердца.
Виктор вышел из-за стола и опустился перед Марией на колено, держа на вытянутой руке кольцо.
– Буду краток… Моя жизнь сильно изменилась в последнее время. Я стал добрее, серьезнее, спокойнее. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ты выйдешь за меня замуж?
– Да, – Мария еще не слышала, но уже почувствовала, что именно сейчас скажет Виктор. Она давно его любила, и постоянно ждала от него таких слов. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и девушка в тайне надеялась, что Виктор не будет долго тянуть с предложением.
– Я как чувствовал, что вы подходящая пара. Жених и невеста, одним словом, – негромко сказал Березин.
Он был искренне рад за своего приятеля. Рад тому, что в очередной раз не ошибся в своих ощущениях, и от того весь светился от счастья. И вся компания тоже прекрасно понимала, что он имел в виду. А Краснов не удержался и пожал Митрию руку.
Мужчина в «черном» встал из-за стола и, надев шляпу, направился к выходу. Тайную полицию мало интересовали амурные дела приезжих богатеев.
***
Пароход «Н.В.Гоголь» шёл вверх по реке и от того было ощущение, что волны от него были чуть больше нежели несколько суток назад, когда он плыл с Вологды. Казалось, что еще вчера он впервые приплыл в Архангельск, сверкающий белоснежными боками и начищенными до блеска судовыми механизмами. Но вот уж и четвертый сезон пошел как он здесь. И сколько их еще будет впереди. Сколько народу разного он повидает, сколько воды мимо него утечет.
А сейчас он душевно шлепал своими колесами. То там, то тут раздавались гудки мимо проплывающих катеров, буксиров и других всевозможных суденышек. Короткие и протяжные, пронзительные и строгие, вперемешку с криками чаек, они напоминали какой-то волшебный речной оркестр без дирижера. Оркестр, который сегодня играл для тех, кто был на пароходе.
Вода еще не спала, а потому «колесник» шёл уверенно, не боясь наскочить на мель, как порой случалось в середине лета. С конца июня, как спадет вода, до Вологды он ходить, конечно же, не будет. Мелко там станет. Только до Великого Устюга, а потом и совсем лишь до Котласа.
Вечерело. На улице стояла летняя погода и по верхней палубе прогуливались барышни с зонтиками и малыми детишками. Мужская часть населения из кают первого и второго класса в основном перекидывались в «Дурачка», сидя тут же на палубе за квадратными столиками. Другие, громко смеясь, травили анекдоты или развлекали молодых барышень веселыми историями.
В корме нижней палубы с весельем и развлечениями было по хуже. А вернее, отсутствовали совсем. Мужики, что сели тоже в Архангельске, дымили самокрутками или грызли семечки, и разнообразить свой досуг не торопились.
– В Троице дожжик ешо был, а тут солнце, хоть маленько и отъехали, – крепко затянувшись самокруткой, молодой мужчина, лет двадцати пяти в серой косоворотке и накинутом поверх черном