Второе рождение. Антон Николаевич Геля
мужской голос.
– В очередь, Петруня, в очередь, – прервала противоестественный ход событий рассудительная Оксана.
– Вставай – толкнул Игорь в плечо Виктора.
– Не могу, потом встану – тихонько, не размыкая глаз, ответил Виктор.
– Евгений Борисович для новеньких будет после завтрака рассказывать об этом месте. Говорили, всем быть надо – добросовестно будил Виктора Игорь.
– Я потом – из последних сил пытался остаться спать Виктор.
Вокруг уже слышались шаги, звучали голоса.
– Не вижу активности – прозвучал у самого входа голос Евгения Борисовича. Кто у нас тут?
– Игорь и Виктор – сообщил Игорь.
– А это кто говорит? – уточнил Евгений Борисович.
– Игорь – ответил Игорь, развязывая вход.
– А Виктор почему ещё с закрытыми глазами? – настойчиво спрашивал рыжебородый.
– Я позже выйду, сейчас не могу, долго не спал с вечера от холода – постарался вызвать жалость Виктор.
– Виктор, на меня посмотри, – потребовал Евгений Борисович.
С трудом разлепляя веки, Виктор повернулся к говорящему.
– Здесь правила для всех общие. Все встают в одно время. Все выполняют предусмотренную работу. Если ты с этим не согласен – собирай рюкзак и отправляйся обратно. Доступно излагаю? – от спокойной жёсткости сказанного Евгением Борисовичем у Виктора похолодело внутри. Он понял, что подчинение этим общим правилам обсуждаться не будет. Хотелось что-то возразить, что он совершенно разбит и не выспался, но тогда придётся ехать обратно. А ему тут пообещали хорошую зарплату. А в деньгах он нуждался больше всего.
– Я встал, сейчас выйду – выразил согласие с условиями пребывания Виктор и закрыл слипающиеся глаза.
– В глаза не бросается – протяжно произнёс по-прежнему сидящий на корточках около входа Евгений Борисович.
Рывком, так, что аж застучало в голове, Виктор сел и начал выбираться из спальника.
«Пусть мне будет хуже! Упаду среди лагеря – будут знать!» – зломечтательно подумал Виктор. Как и всякому человеку, ведущему бессмысленный образ жизни, ему были свойственны мысли о том, что вот он сейчас внезапно повредится здоровьем, и как все вокруг от этого всполошатся. Это иногда срабатывало, когда в кругу близких знакомых родителей он сидел с кислой физиономией, а на вопрос, что с ним, отвлечённо отвечал, что плохо себя чувствует и ещё больше скисал. Женщины пенсионного возраста начинали жалеть, да советовать, как поправиться. А то же такой молодой, а уже такой нездоровый. Вот она, современная жизнь. Не то, что в былое время, когда и работали не в пример больше, и праздники отмечали, и на здоровье никто не жаловался.
– Дежюрный! – звонким высоким мужским голосом с нажимом на «ю» крикнул кто-то, – где подогретая умывальная вода?! Давай быстрей!
Зазвякала крышка ведра, звякнула крышка умывальника.
– У-у-утро-о-о… седо-о-о-ое… у-у-утро… тумана-а-анное… – с цыганским надрывом запел Лёша, выползая