Коммуналка. Кира Измайлова
это была та самая Сталина Иванна) оказалась на полголовы выше студентки и заметно массивнее. Однако это была не мягкая округлость Анны Феодосьевны, Сталина Иванна больше напоминала статуи советского периода – массивные, немного угловатые и оч-чень крепкие.
– Девушка, это ваши пельмени в холодильнике? – нахмурив густые брови, спросила та. – Микояновские?
Ирочка испуганно кивнула.
– В мое время за такое – уж простите, милочка, я ознакомилась с составом на этикетке, – дали бы десять лет без права переписки! – отрубила Сталина Иванна. – А это вы что едите?
– Сосиски… – пробормотала девушка. – Тоже микояновские…
– Дайте попробовать… Тьфу! А за это – расстреляли бы! Я буду жаловаться руководству комбината!.. Они же краской воняют, вы что, не чувствуете? Лучше бы овсянку сварили, чем травиться такой дрянью…
С этими словами Сталина Иванна прошествовала в свою комнату (пол ощутимо содрогался) – раздался звук включенного телевизора и тут же оборвался. Ирочка выдохнула и доела сосиску. Никакого запаха краски она не чувствовала.
Сталина Ивановна напомнила ей школьного завуча, вот уж кто был мастером громить и обличать.
– Да ты ее не бойся, не укусит, – проговорил кто-то за спиной. Голос был незнакомый. Ирочка обернулась, сжимая в руке вилку. Перед ней стояла незнакомая пенсионерка, крепкая, сухощавая, со свежим румяным лицом и седоватыми темными волосами, зачесанными под гребенку. В руках у нее была трехлитровая банка с чайным грибом.
– Ты тут никак комнатку снимаешь или, может, в гости к кому пришла? – продолжила допрос пенсионерка.
– Снимаю, – созналась Ирочка и поспешила представиться.
– Ну живи, – разрешила пенсионерка, любовно оглаживая банку. – У бога всего много, всем хватит. Я сама уж лет двадцать тут кукую. Живу сама себе, молюсь, постую иногда, для здоровья, никого не обижаю, на чужое не зарюсь. Да тут хорошо, главное себя соблюдай.
Ирочка пообещала соблюдать, но от щедрого предложения угоститься чайным грибом отказалась.
Одним словом, к концу недели Ирочка убедилась, что с пенсионерками вполне можно сосуществовать, и даже безбедно.
Так, Евдокия Степановна, баба Дуся, как та просила себя называть, регулярно зазывала девушку к себе на чай и слушала новости большого мира.
Сталина Иванна как-то чуть не силой затащила Ирочку к себе, усадила перед телевизором – цветным, но древним, еще советским "Рубином", по которому показывали очередное послание Президента, и сунула в руки большую тарелку.
– Вот такие должны быть пельмени! А не та дрянь, которую ты ешь! – заявила она, и Ирочка под ее резкие комментарии о происходящем в стране, под суровым взглядом Сталина с портрета в красном углу умяла десятка два пельменей со сметаной.
Анна Феодосьевна умела печь изумительное ванильное печенье и тоже приглашала Ирочку на чай под воспоминания, просмотр старого альбома с фотографиями и негромкую музыку (у профессорши была радиола с проигрывателем и коллекция пластинок).
Ну