Лук для дочери маркграфа. Анна Викторовна Субботина
Мазь, которую он берёг на дне походного мешка, помогла, но ненадолго. Из-за тянущей боли он спал ещё более чутко, чем обычно, и проснулся от неясного шороха за дверью.
Замок дремал, вздыхая во сне. Такко с минуту глядел в непроницаемо тёмный потолок, слушая ночные шорохи, затем потянулся за одеждой. В первую ночь он спал как убитый, недооценив силу земляничного вина, но сегодня был осторожнее и не упустил случая побродить по ночному замку.
Коридор едва освещался одиноким светильником. Но и в его скудном свете удалось разглядеть светлую фигуру, удалявшуюся к восточному крылу. В полумраке казалось, будто она парит над полом. Она добралась до конца коридора и скрылась в тёмном проёме.
Любопытство и благоразумие разрывали Такко на части. Он прислушивался, пытаясь уловить звук шагов, но либо загадочный обитатель замка и вправду не касался земли, либо шёл очень тихо.
Часы, стоявшие на площадке, которая вела в главную башню и дальше в восточное крыло, пробили одиннадцать. Ночь только началась. По коридору вполне мог пройти кто-то из слуг. Быть может, это был тот, кто вчера рассыпал соль на площадке?
До тёмного проёма, ведущего в главную башню, осталось с десяток шагов, когда светлая фигура снова показалась под низким сводом. В этот раз Такко узнал её сразу. Белое платье ласкало подолом ковёр, пышные волосы были распущены по плечам; Агнет шла по коридору медленно, глядя в пол. Громкое тиканье часов из проёма глушило звук её шагов. Такко смотрел на неё, недоумевая, почему девочку не сопровождает няня и отчего она не взяла светильник. Он скорее угадал, чем снова заметил движение в тёмном проёме, метнулся в нишу и прижался к одной из запертых дверей.
Агнет прошла мимо. Неверный свет светильника бросал отблески на завитки её волос и обливал платье тёмным золотом. А следом за Агнет шёл Оллард. Такко вжался в резное дерево до боли в лопатках. Ему в жизни не удастся доказать, что не нарочно поджидал девочку в тёмном коридоре. Однако маркграф миновал его, не заметив, а вскоре они с Агнет уже шли обратно вдвоём, так же тихо, не проронив ни единого слова. Рука маркграфа лежала на плече девочки, будто он направлял её, а она по-прежнему не поднимала глаза от пола. Затем в башне что-то щёлкнуло – похоже, отпирали замок. Такко досчитал до пятидесяти, прежде чем решился выглянуть. В коридоре никого не было.
Он вернулся в спальню, но сон не шёл. Такко никогда не считал себя впечатлительным, но сейчас снова и снова возвращался в увиденной картине: дочь и отец, бредущие вместе по тёмному коридору. Догадайся Такко прикрыть глаза – и наверняка увидел бы за ними целую вереницу людей, ныне глядевших с портретов.
Замок жил воспоминаниями. Замок жил в своих хозяевах, каждый из которых имел острые черты лица и держал меч в левой руке. И замыкала эту вереницу девочка с нездешними глазами, которая не могла не то что взяться за меч, но даже натянуть слабый лук.
Агнет не сможет передать родовое имя дальше, запоздало сообразил Такко. С её замужеством род Оллардов прекратится. Пока маркграф жив, имя хотя бы будут произносить вслух, но когда на его