Мои глаза открыты. Станция «Сибирская». Данила Решетников
проделали то же самое. Наставник не прерывался.
– Для них это последний шанс доказать, что они способны соперничать в этой группе с другими областными командами. В противном же случае – они вылетят. А значит, будут просто вгрызаться в каждый мяч! Игра будет ужасно напряженной и проходной уж точно не станет. Это я вам как доктор говорю. Поэтому я хочу спросить вас: сегодня все готовы на 100%?
Тишина. Головы опущены. Настрой запредельный. У меня засосало под ложечкой. Скривив отвратную мину, краем глаза я замечаю, как зашебуршала наша недавняя собеседница.
– Можно я выйду вместо Яны? – звонко прокричала она.
На лице тренера отразилось явное замешательство. Брови нахмурились так, будто для него это прозвучало чересчур неожиданно. Я повернулась к нашему капитану. Кажется, она тоже обеспокоена.
– В смысле вместо Яны? – недоверчиво проявил интерес Валерич, с трудом сдерживая повышенный тон. – Я чего-то не знаю? – разводил он руками в недоумении. – Чижикова, что у тебя стряслось?
«Оей», – пискнула я в глубине души. Ответ последовал не сразу. Но Яна решилась.
– Два дня назад я почувствовала сильную боль в колене. А вчера Алексей Борисович сказал, что у меня надрыв связок и будет лучше, если эту игру я отсижусь на скамейке.
Теперь уже бровки у наставника были домиком. Он глубоко вздыхал и нервно потирал лоб ладонью правой руки.
– И что ты мне предлагаешь? Раньше сказать нельзя было?!
Бессовестная виновница грядущих ротаций смотрела в совершенно другую сторону и с ответом снова не торопилась. Узнаю свою подругу.
– Пусть Вика играет, – невозмутимо, серьезным тоном, произнесла Яна, обратив к ней свои очи. – Ведь я буду не всегда, а достойная замена должна иметься.
Валерич выдохнул. Все улыбались.
– Хорошо, – согласился он, превозмогая себя. – Вика, значит,…выходишь на место Чижиковой. Остальные точь-в-точь как на пред игровой тренировке. Все помнят?
В ответ хоровой оркестр с единственным словом – «да».
– Тогда бегом на паркет! Давать установку вам уже некогда. Время поджимает. Ну? Кому-то особое приглашение нужно?
«Как знать», – подумала я, высматривая из сидячего положения как барышни, одна за другой, выходили из раздевалки. Мне хотелось покинуть ее последней, но Валерич не двигался с места даже когда мы остались наедине. Ключ валялся на подоконнике. Я потянулась за ним, но наставник меня тут же остановил.
– Я закрою, – сердито отрезал он. – Иди скорей на площадку.
Я застыла в полупозиции. Моя рука по-прежнему тянулась к пыльному подоконнику, а глаза поднялись чуть вверх, чтобы как можно лучше рассмотреть лицо Александра Валерьевича, с которым он произнес вышесказанное. И я была просто поражена. Его вид оказался настолько взволнованным и поникшим, что люди, пережившие минутой ранее конец света, по сравнению с ним выглядели бы нарочито спокойными. Зрачки в бездонных карих глазах уменьшились до размеров песчинки, а рот слегка приоткрылся. Я