Лабиринт кочевников. Алексей Бессонов
на шепот, – уезжает уже. В мэрию…
– Ну, тут, – Ян запустил руку в карман пальто и достал плитку французского шоколада, купленную еще в Москве, – что будет, то и будет. Я ж, Светочка, так, договориться только.
Он распахнул обитую черным кожзамом дверь и оказался в просторном кабинете со знакомыми лакированными панелями на стенах. От громадного начальственного стола буквой «Т» шел стол для подчиненных, обставленный мягкими истертыми стульями. Хозяин кабинета, широкоплечий лысеющий подполковник, встретил Яна у самой двери, не дав ему пройти дальше: облапил, чмокнул в щеку и указал на кресло в углу.
– Садись, Яныч, только вот времени у меня, увы, совсем… Я вечером отзвонюсь, лады?
Подполковник достал из правой тумбы стола початую бутылку шотландского виски, привычно плеснул в два стакана – Климову почти полный, себе чуть-чуть, на донце.
– Мэр у нас новый, – вздохнул он.
– Да ты что? – искренне поднял брови Ян.
– Ага… из ваших, армейских – метет метла, что мама дорогая. Того и гляди и меня сметет. Так что… ну да ладно.
Климов поднял стакан, они чокнулись, и подполковник потянулся к приоткрытому шкафу, где висела его шинель. Ян встал.
– Вечером… Вечером – обещаю. Уж прости меня, Яныч, так все меняется… да, и вот что: райотдел у тебя там за углом, на Челюскинцев, так Светка отзвонится, чтобы они вокруг тебя приглядывали, если что. Мужик один в доме – знаешь, как бывает… иногда у нас дурак участковый хуже гопников.
– Давай, Сомов, – Ян улыбнулся и сделал полшага к двери. – Увидимся.
– Обещаю… – вздохнул подполковник.
Ян вышел на воздух и остановился, прикуривая. Мимо него, выплеснув серую грязь из лужи, пронеслась «японка» с чернявым бородатым юношей за рулем. Климов хмыкнул, отряхнул брюки и побрел в сторону проспекта Щорса. Дел у него было вроде бы по горло, а с другой стороны – и делать нечего. Все, чем он жил раньше, осталось за спиной и еще там, на маленьком кладбище в подмосковном поселке, где ждали его жена с дочерью.
На Щорса он снова остановился, растерянно глядя, как ползут мимо автобусы и бредут редкие прохожие с одинаково серыми лицами. Потом, встряхнувшись, зашел в длинный магазин, занимающий весь первый этаж пятиэтажной панельки. Справа был гастроном, слева торговали всяким китайским хламом. Поболтавшись по торговому залу, Климов вышел, так ничего и не купив. Метров через сто его глаза остановились на золотистой вывеске «Бар «Золушка». Ян моргнул и решительно поднялся по скользким грязным ступенькам.
Полутемный зальчик оказался совершенно пуст. На хлопок входной двери из подсобки выскочила молоденькая девушка в синем рабочем кокошнике, встала с близорукой улыбкой за стойкой.
– Мне сто коньячку, – попросил он, устраиваясь на высоком стуле, – ну и бутербродик с икоркой, если есть у вас.
– С икрой? – переспросила девушка, недоуменно рассматривая хитрый узел его галстука родом из начала семидесятых. – А у нас нету… может, с колбаской?
– Давайте, – легко