Братья и сестры. Книга 1. Братья и сестры. Книга 2. Две зимы и три лета. Федор Абрамов

      – А знаешь что, Лиза? Давай доить вместе… а? Вдвоем.

      Лизка скептически покачала головой:

      – Что вы, Надежда Михайловна… в грязи да в навозе вымажетесь.

      – Ничего, ничего!.. Ты только мне рассказывай, что и как…

      То ли передалось Лизке возбуждение учительницы, которой она привыкла во всем безраздельно верить и подчиняться, то ли подхлестнули косые, недовольные взгляды братьев, только Лизка начала сдаваться.

      – Звездонюшка-то у нас бы смирнехонька… да уж не знаю как…

      – Да идем же, идем! – торопила ее Наденька.

      И вот уже в хозяйкином переднике, платке (его посоветовала надеть Лизка: «Мамка завсегда в платке»), подол подоткнут за пояс, в руках деревянный подойник. Впереди мелькают голые Лизкины пятки, сзади, табунком, – ребята. Из распахнутых ворот двора резко ударяет запахом навоза, где-то в темноте натруженно пыхтит корова.

      – Уже погодьте немножко, – тихо говорит Лизка. – Я подгоню ее к свету.

      Она, как ящерица, юркает в темноту двора, и через минуту Звездоня, тяжело переставляя ноги, окруженная тучей навозных мух, подходит к воротам, принюхиваясь, пучит на незнакомку огромный лиловый глаз.

      Наденька невольно жмется к косяку ворот.

      – Да вы не бойтесь, Надежда Михайловна. Она у нас – не смотрите, что рога, – как овечушка, смирная.

      Лизка подносит траву в кошелке, подставляет к задним ногам коровы низенькую скамеечку:

      – Ну вот, теперь вы сядьте на скамеечку-то, а я буду чесать ей за ушами. Она у нас любит, когда чешут.