Тибетская магия и мистицизм. Древняя мудрость с вершины мира. Джеймс Бреннан

      Великие духовные традиции Тибета на протяжении нескольких веков передавались в процессе обучения и освоения церемониала в многочисленных монастырях[27] и, в частности, через отношения «гуру-чела», которые зачастую формируют часть монастырской практики, но могут также существовать и вне ее.

      Термин «гуру» («guru»), обозначающий духовного учителя, довольно хорошо известен на Западе. Термин «чела» («chela») распространен в меньшей степени. В эзотерическом буддизме он означает «новообращенного, готовящегося к инициации», но часто используется просто для обозначения ученика того или иного гуру.

      В Тибете бытует мнение, что любой человек, вставший на путь духовного развития, извлекает пользу из прямого контакта со своим гуру. Но, общаясь со своим гуру, он как бы общается и с учителем гуру, и с учителем учителя, и, в конце концов, с самым первым учителем в буддизме, то есть с самим Буддой в его божественной форме.

      Такое представление подтверждает тот факт, что учение передавалось на протяжении многих поколений. Но, помимо этого, оно помогает ученику очень ярко увидеть всю цепочку учителей, многим из которых удалось разорвать круг перерождений, а также понять, что все эти учителя сейчас помогают ученику в его устремлениях. К этой общности можно добавить одного или двух божеств, которые наиболее близки ученику.

      Далее мы увидим, что одно важное духовное упражнение требует от чела представить всю цепочку гуру в их бестелесной форме, расположенными в порядке возрастания, один над другим, в виде вертикальной линии, отходящей от головы ученика вверх или проходящей вдоль центрального энергетического канала тела ученика. Цепочка духовных наставников, таким образом, четко структурирована, на самом верху располагается верховный гуру (Ваджра-Дхара – Vajra-Dhara). Затем чела должен в своей молитве почтить всю цепочку учителей и признать их присутствие.

      Стандартная форма молитвы отсутствует, обычно ученик использует ту форму, которую ему передает его непосредственный воплощенный гуру. В древних текстах сохранился пример такой молитвы: