Запах Мартини. Любви. Одиночества. С. С. Бочанов
нежели комментатором. Стать русским Скорсезе или Тарантино и вывести не только отечественный, но и мировой кинематограф на новый уровень.
Я уже прочитал несколько сценариев и вовсю штурмовал идеи. Пока что ничего толкового не придумалось, обыденные боевички или настолько усложнённые триллеры, что я и сам путался во всех сюжетных переплетениях.
– А я тебе говорила, что люблю фотографировать? – спросила Катя.
Я молча покачал головой.
– Отец мне купил новый фотоаппарат, он лежит на кухне, можем чуть позже испробовать его, – предложила она.
Я всматривался в её мимику, как она актёрски отыгрывала каждый произнесённый звук, заставляя навострить уши сильнее. Такие люди были идеальными рассказчиками и душой компании.
Проболтав с ней минут десять, я был поражён её умением поддержать любую тему. Кажется, если бы речь зашла о каких-нибудь сложных механизмах или о простом двигателе, она с лихвой смогла бы не выбиваться из круга общения.
Перед самым концом, когда несколько человек отрубилось, музыка играла всё тише и тише, а из алкоголя остался один стакан коньяка, кто-то нас собрал на так называемое групповое селфи. После целого фотосета мы прошли за стол, где в ожидании стоял торт, на котором красовались ярко желтые свечки в виде цифры «21». Катя взяла спички и подожгла фитиль у обеих, на несколько секунд задумалась, а затем, втянув в себя воздуху как можно больше, посмотрела на всех своими кристальными пьяными глазками и выдохнула так, что свечи погасли.
За столом уместилось пять человек, которые с жадностью уплетали бисквитный торт.
– Очень вкусно! – отозвалась девушка в красном платье.
– Да-да, отец заказал, – Катя положила чайную ложку на стол. – У него на удивление хороший вкус, хотя с виду и не скажешь.
Я был поражён. За этот вечер Катя упомянула об отце не счесть сколько раз и всегда с улыбкой. По всей видимости, так и выглядит любовь дочки к отцу.
Мы стояли в коридоре и в пьяной суматохе искали свою обувь и куртки.
– Спасибо что пришли, ребят! – радостно выкрикнула, слегка стоявшая на ногах Катя. Каждого гостя она провожала поцелуем в щёчку и милой улыбкой.
– Сходим завтра куда-нибудь? – спросил я, надеясь услышать положительный ответ.
– Да-а, коне-чно! – она слегка икнула и рассмеялась.
Катя поцеловала меня в щёку, оставив след от помады, утончённо помахала рукой и закрыла за собой дверь.
В такси я ехал с хорошим настроением и обдумывал планы на завтрашнее свидание.
Ближе к десяти утра я проснулся из-за небольшого сушняка. Победив его, я начал спокойно собираться на учёбу и параллельно рисовал у себя в голове вечернее свидание с Катей.
Учился я на таможенное дело, нас на курсе было триста человек. Так много, потому что халявить можно вплоть до защиты диплома, всем плевать. Зачёт получал даже самый явный дегенерат, всего-навсего пишешь лекции, ходишь на практические занятия и в конце показываешь тетрадки преподавателю. Зачёт гарантирован. На выходе мы получим