Рыжая Кошка. Роман. Тамара Злобина
сестрой Фирузой, в гостях у дедушки и бабушки. Дети обступили меня со всех сторон, стараясь ухватить за руки, полы пиджака, за ноги.
И я смеялся, поднимая руки:
– Всё – сдаюсь! Сдаюсь!
Шум, гам, веселье заполнили весь дом, делая его таким же, как и раньше, во время нашего невозвратно ушедшего детства. Фируза приказала детям оставить дядю Сабира, потому что он устал после дальней дороги, и детишки гурьбой убежали вглубь дома.
– Ну, здравствуй, братишка! – с тёплой улыбкой обратилась ко мне сестра, похлопывая руками по плечам. – Как здоровье? Как дела? Рахиля? Дети? Как её родители?
И я отвечал, как принято, аналогичными вопросами, интересуясь здоровьем всех домочадцев сестры, делами, новостями и проблемами.
На мои вопросы Фируза, как всегда, реогировала просто, без претензий и жеманства:
– Всё хорошо, братишка, всё хорошо. Все живы-здоровы.
Мама, улыбаясь, посмотрела на нас, своих детей, и сказала мягким, душевным голосом:
– Пошли ужинать, дорогие мои: отец уже ждёт нас.
За дастархан рассаживались по старшинству: сначала отец, потом я, мама, Фируза со своим семейством, начиная со старшего её сына, четырнадцатилетнего Тахира и его сестры-двойняшки Зухры, и заканчивая пятилетним Усманом, названным в честь дедушки.
Отец никогда не любил шума за столом, поэтому к вечерней трапезе семья приступила с чувством, с толком, неспешно. Дети сестры совсем не похожи на моих: за столом не шалят, с места не вскакивают, ухаживают за младшими.
Старшие девочки, Зухра и Диля, помогали матери приносить на стол горячие блюда, расставляя касы (глубокие фарфоровые тарелки, формой похожие на пиалы) с аппетитной шурпой по старшинству, а затем убирали освободившуюся посуду.
После ужина все перешли в просторный зал, где каждый нашёл местечко по своему усмотрению: мы с сестрой устроились на диване, отец в любимом кресле у окна, детишки на ковре рядом с дедушкой.
Сестра с интересом расспрашивала меня о Рахиле, детях, работе, о Фергане. Отвечал на вопросы почти автоматически, рисуя радужную картину своей ферганской жизни, выдавая желаемое за действительное. Фируза от души радовалась моим успехом, заверяя, что всегда была уверена в том, что её братишка самый лучший, и жизнь у него должна быть соответствующей.
На расспросы о её муже Максуде, его диссертации, сестра отвечала неохотно, что всё хорошо, и я понял, что здесь кроется какая-то проблема, и я по ходу решил, что непременно должен поговорить с зятем, и если надо, то и помочь ему.
Меж тем племянники устроили импровизированный концерт: они читали стихи, пели песни, рассказывали о том, как провели каникулы, каких новых друзей нашли.
Слушал их и вспоминал, как мы сами в детстве вот так же собирались в субботу вечером возле родителей в этой же комнате, делились мечтами и планами, рассказывали истории, приключившиеся с нами за неделю. С тех пор прошло более пятнадцати лет,