Рыжая Кошка. Роман. Тамара Злобина
вокруг узорчатой тюбетеечки на её головке. Она худенькая и длинноногая. Мы с ней практически одного роста. Но для женщины метр шестьдесят пять вполне неплохой, средний рост, а для мужчины… Вот именно: маловат.
Дильбархон похожа на маму, а я на старшего брата отца, который погиб совсем юным в конце войны. На фото, которую дядя прислал с фронта то же лицо, что у меня, за исключением курчавых волос, потому что на нём дядя острижен по ноль.
Все, кто видит это фото, спрашивает в каких войсках я служил. А ведь я не служил вовсе, потому что являлся единственным опекуном Дильбархон. После гибели родителей, мы остались с сестрёнкой вдвоём, и я заменил ей и отца и мать.
Сегодня с утра был в Махалинском комитете, чтобы забрать паспорт Наташки, который отдал ещё во вторник на прописку. Взятку никому не давал, да и не взяли бы: всё-таки лейтенант милиции. Побоялись бы.
Зачем тогда брал у Сабирки 100 рублей? Долг накопился – нужно было срочно отдавать, а рассказывать об этом другу детства не хотелось: очень вид у него был недовольный. Собственно, Сабира можно понять: приехал к другу поговорить, а тот после грандиозной пьянки двух слов связать не может.
Деньги я ему, конечно, верну, сочинив соответствующее оправдание, хотя самому тошно от вранья. Но тогда иного выхода я не видел. Деньги нужны были позарез: проигрался основательно. Сколько раз ругал себя, что связываюсь с Тахиром Абдукадыровым (ему в игре всегда везёт), но не могу удержаться от соблазна: очень уж я человек азартный. Сколько денег проиграл Тахиру – стыдно вспомнить! И Дильбар обманываю: говорю, что коплю деньги на калым.
В субботу снова собираемся всей компанией. Дильбархон уезжает в пятницу в Янги-Юль к институтской подруге. Хотел и Наташку с ней спровадить, но та ни в какую. Заладила, что в воскресенье Сабир-ака приезжает, а в понедельник они должны идти устраиваться на работу.
Завтра с утра дежурю, а значит наша прекрасная гостья будет дома одна. Хочу, попросить её, приготовить что-нибудь на вечер, хотя не представляю Наташку у плиты. Невооружённым глазом видно, что девчонка жила на всём готовом, ничем себя не утруждая. Слишком много свободы было у этой красавицы. Отсюда такая уверенность в себе, смелость суждений, сила убеждения, лёгкость в общении с людьми.
Девчонка сразу нашла общий язык с Дильбархон, хотя сестрёнка, после неудавшегося замужества, совершенно замкнулась в себе, и с людьми сходится трудно. А тут щебечут, как две горлинки, пересмеиваются, словно всю жизнь знают друг-друга. Сдружились.
Подруг у сестрёнки и раньше было немного, а теперь подавно. Большинство из них вышли замуж и уехали из Ташкента. Осталась одна Лола, которая живёт в Янги-Юле. Туда в пятницу и уезжает Дильбар на большой праздник – той, в честь младшего сынишки Лолы. Завтра он станет истинным мусульманином, примет на себя завет наших предков, пройдя через обряд посвящения.
Этот обряд всегда проходит очень торжественно