Соло тишины. Стихи духа. Лека Нестерова
не поздно, нет!
Хоть это истинное чудо, —
Но весь полёт: сюда – оттуда —
Я прикрывала Божий свет.
Как пласт земли – попробуй, сдвинь!
Как древо, – шагу не истрачу!
Я у дороги, путь означа,
Свет умирающих святынь.
ХХХ («В неопознанных, зовущих…»)
В неопознанных, зовущих,
Неземных шумах
Средь земных, сознанье рвущих,
Слышимое – прах!
Обострённым слухом – тщетно —
Вслушиваюсь. Сон
Выкрадет и предрассветной
Тьмой прогонит вон.
Долуоким днём незрячим,
Обращенным в слух,
Вкруг небес шальных
Маяча, Святый кличу Дух:
«Дух Святой! Явись! Прозреньем
Жгучим одари!
Запредельного волненья
Дверь приотвори!»
Словно за руку приводит,
Дел верша исход,
Он туда, где ходит-бродит
Солнц круговорот.
Ветра пряди отметая,
У огня вблизи,
Сказку страшную читает
О Святой Руси.
ХХХ («Птичка Дарзи поёт свою песню…»)
Птичка Дарзи поёт свою песню:
В дом вползает безжалостный Наг.
Но войной подзадоренной спеси
Скрыть не хочет затравленный враг.
В косы русые с нежной сноровкой
Заплетая, вплетаю мольбу…
Путь светящийся боеголовки
Вещий сон пронёс на горбу.
«Птичка Дарзи поёт свою песню», —
Свеж старательнейший пересказ.
Ещё тише, ещё неизвестней
Будем в тихих трущобах у нас.
Пусть довольно того, что тревожный
Долетает проверенный слух.
Общий страх, как надсмотрщик острожный,
К заключённым таинственно глух.
Сообщеньем безумствует фраза,
Ледяную обретшая стать,
И в стекло самодельного глаза
Бьются вдовы и бывшая мать.
И вот-вот оно лопнет, иль треснет…
Победит его храбрый мангуст.
«Птичка Дарзи поёт свою песню», —
И ребячьих доносится уст.
ХХХ («Кто звал её женой…»)
Кто звал её женой,
а кто просил: «Взмахни,
Крылами, Русь!» – Все тщетны ожиданья.
Подбитой птицей (считанные дни)
Плывёт она в болотах мирозданья.
И мчит охотник, посланный уже
Найти добычу. «Славная охота!»
И славный для писателя сюжет
Развлечь комедией «сквозь слёз» тоску народа.
Но не теперь.
Поглядывая ввысь,
Прислушиваясь к крикам журавлиным,
Она вопит и режет: «Отрекись!
Пусты небес лазурные долины!»
Она в чаду изнемогает: «Жить нельзя!
Дышать нельзя – отравы вдох глубокий!»
И чуждая кровавая стезя
Сама собою стелется под ноги.
…Давай умрём? – Давай? —
Природной скверны