Кот в коробке. Наталия Григорян
словно собиралась еще что-то сказать, потом бесшумно вышла. И в ту же секунду Янин мобильник запел «All of my love». Яна подошла к столу. Да, это была мама. На экране высветилась ее фотография: огромная белая шляпа, темные очки, красная помада на тонких губах. Яна провела пальцем по стрелке «Ответить».
– Алло, мам, привет.
– Яночка, да что ж такое? С утра не могу тебе дозвониться! Почему ты трубку не берешь? Что значит «занята»? А вдруг мне плохо? Вдруг…
– Мам, – попыталась перебить Яна, – на самом деле я…
– Вдруг я умираю? Ты знаешь сколько мне лет? У меня, между прочим, деньги кончились. А кардиолог сказал, что надо ехать в санаторий. На Баден-Баден я у тебя, конечно не прошу, но в Израиль мне просто необходимо. Скажи Олеже, что мне срочно нужно хотя бы тысяч десять.
– Мама, я ни о чем его просить не буду, ты…
– Яна, – голос у Марины Ивановны театрально дрогнул, – Я твоя мать. Я тебя родила, а ты не хочешь мне помочь?
– Мама, позвони ему сама, вы же так дружите.
– А ты что же, не дружишь с собственным мужем?
– Долго объяснять.
– Ничего, я не спешу.
– А я спешу – Яна поймала себя на том, что совсем не заводится. Тон у нее оставался спокойным и это, видимо, вызывало раздражение в ее матери.
– Куда это, интересно узнать, ты так спешишь, что и минуты с матерью поговорить некогда?
«Я собираюсь повеситься через примерно через час,» – подумала Яна, но вслух сказала:
– Мне надо собраться и срочно выезжать в Тринити, меня ждет Олег.
– Ааааа, – слово «Олег» вызывало у Марины Ивановны большое уважение, – Ну тогда собирайся. Но все же о деньгах поговори, мне срочно надо, – и она не попрощавшись отключилась.
Яна взглянула на экран и уже хотела провести по нему пальцем, чтобы заблокировать, как тут же увидела новую цифру «один» над иконкой сообщений. Яна прикоснулась к ней. «ЯСНАЯ, МАЛЫШ, ЭТО Я. ПОЛУЧИЛОСЬ. ДЕРЖИСЬ, Я ТЕБЯ ВЫТАЩУ.» Рука задрожала. Яна на негнущихся ногах подошла к кровати. Села. «Ясная»? Так звал ее только один человек, и она никому, ни одной живой душе об этом никогда не говорила. Это было одно из их очень личных слов, никогда не произносимых на людях. Сердце бешено заколотилось. Замутило. Яна осторожно положила телефон рядом. «Что это, – спотыкались мысли в ее голове, – Олег что-то пронюхал? Откуда он мог знать? Никто! Вспоминай! Может, я от таблеток уже ничего не соображаю? Боже мой! А ведь никто не видел его тела! Неужели?!»
И тут телефон снова звякнул, Яна тут же схватила его и прочитала «СВЯЗЬ ОДНОСТОРОННЯЯ. ЭТИ СООБЩЕНИЯ НЕ СОХРАНЯЮТСЯ В ПАМЯТИ УСТРОЙСТВА. ОН НЕ УЗНАЕТ. СЛЕДУЙ МОИМ ИНСТРУКЦИЯМ ПОШАГОВО. Я ВЫВЕДУ ТЕБЯ. ВЕРЬ МНЕ, ЯСНАЯ. ДО УТРА ЖИВИ КАК ОБЫЧНО, НЕ ВЫЗЫВАЙ ПОДОЗРЕНИЙ. УТРОМ Я С ТОБОЙ СВЯЖУСЬ. ПИСАТЬ БУДУ КОРОТКО, ТАК НАДО. ДЕРЖИСЬ, ЯСНАЯ! ПРОРВЕМСЯ! ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ ЭТО СООБЩЕНИЕ ИСЧЕЗНЕТ И НИКТО ЕГО НЕ ОТСЛЕДИТ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! ТОСЯ.»
– Господи, – прошептала Яна замороженными губами, – Не смотря