Лёд и пламень, или Вечный поединок с самим собой. Роман. Наталия Сергеевна Коноплева
улыбнулся и сказал на свейском наречии:
– Подходящее имя для человека с такой внешностью как у тебя. Ведь Торгрим и означает «Носящий личину Тора».
Кузнечный молот, по величине подозрительно напоминающий Мьйольнир, боевой молот самого Тора, выпал из рук хозяина, и свей едва успел отскочить, чтобы рабочий инструмент не раздробил ему ногу. Он изумлённо воззрился на меня. Блики, отбрасываемые горном играли на его лице, выхватывая его из тени. И я разглядел, что всё оно было покрыто шрамами, куда более страшными, чем ожоги от сыплющихся искр.
Я стоял, опираясь на свой гилвурн, как я уже говорил, в сложенном состоянии совершенно не отличимый от обыкновенного посоха. Мой чёрный отполированный посох с посеребрёнными рунами и ручкой в виде орлиной головы ничуть не отличался от большинства магических посохов, так что я мог сойти за мага, но Торгрим, так не считал.
Несколько минут длилось молчание, потом кузнец воскликнул:
– Варрад!
Я инстинктивно выставил перед собой гилвурн, но кузнец тут же успокоил меня:
– Я друг варрад. Я всегда уважал вас, куда больше, чем всех остальных людей, включая и своего конунга.
– Давай поговорим. У меня среди людей нет друзей, и твоя помощь мне была бы как раз кстати. Давай присядим. Мой конь подождёт, а тебе, как я вижу, нужен отдых.
Я умышленно говорил на свейском наречии, ибо видел, что Торгрим остро нуждался во мне. Я был тем, кто хотя бы немного связывал его с далёкой родиной. В глазах кузнеца стояли слёзы. И я дал себе слово, что с ним я буду говорить только на его родном языке. А про отдых я упомянул не зря. Торгриму он бы не помешал, с него и впрямь ручьями лил пот, оставляя на обнажённом по пояс торсе, руках и лице тёмные полосы, а волосы давно уже слиплись от пота. Кузнец благодарно взглянул на меня и вытер руки о кожаный фартук, прожжённый во многих местах, а затем, подойдя к бадье с водой, окунул в неё руки по самые плечи и омыл лицо, и торс. Надев свежую рубаху, он повёл меня в дом, стоявший почти в притык к кузне. Там за кружкой пива мы и разговорились.
Маленькая заброшенная девушка в лесах Свеи. Двенадцатилетний подросток помогает отцу раздувать тяжёлые мехи, потом бежит к реке за водой, чтобы остудить заготовки, его мать, полная дородная, похожая на кнарр, как говорили, женщина, воспитывает двумя подзатыльниками двоих младших сестрёнок парнишки. Младший брат вертится тут же под ногами, мать берёт его за ухо и строго отчитывает. От ворот бежит одна из младших сестрёнок с криком: «Отец, матушка, гости приехали! И кони какие страшные, чёрные все!»
Деревню не узнать: дым, гарь, копоть, люди мечутся под копытами огромных чёрных коней. А впереди всех воин в чёрном плаще, без доспехов, они ему не нужны, ни стрелы, ни копья, ни мечи не могут причинить ему вреда, потому что он… предводитель проклятых, Мартин Даллен, самый страшный среди смертных, встреча с ним обычно была последним