Охота на пожирателей. Анна Кузнецова
а я только и смогла слегка хватануть под коленкой. И тут же, не дав мне развернуться, Гарат обрушился всей свой нешуточной массой, прижимая к земле, раз за разом погружая клыки в правое плечо, опасно подбираясь к шее. Я рванулась, оставляя часть шкуры в его пасти, и мне удалось на мгновение освободиться, развернуться – и снова его когти полоснули меня по морде, шее, боку. Кровь заливала глаза, черный зверь набросился снова, я поднялась навстречу ему и покатилась кубарем, сметенная одним ударом тяжелой могучей лапы.
Запал ярости стал исчезать, и, чувствуя, как от страха и боли тело сжимается обратно в человеческое, я подумала о том, как глупо было ввязываться… я молю о помощи – кого? Что? Призрачно пахнуло сырой прохладой, маслянисто заалели трепещущие факелы по кругу. Я вдохнула и не смогла выдохнуть; ледяной, бушующий поток обрушился на меня, через меня, в меня, сердце захлебнулось и вдруг рвануло куда-то вверх, бешеное, неистовое, громкое. Я стала только дыхание и бой сердца, я стала вибрирующий бубен, я… умерла?
2. Увольнение
Я уже вызвала лифт, отчаявшись, когда Ру все-таки открыл.
– Вот уж не ждал, – невнятно буркнул Ру и исчез в квартире, оставив мне открытую дверь. Я вошла следом. В квартире царил невероятный бардак, пол был завален тряпками и какими-то обломками, на стенах в прихожей в паре мест виднелись довольно глубокие рытвины от чьих-то когтей и пятна, подозрительно похожие на кровь. Я вспомнила, что здесь побывали ребята Варгора, искали бесценный камень и били Ру. Наверное, с тех пор у него еще не было возможности и сил прибраться.
– Закрой, – коротко велел он и проковылял в зал, хромая и придерживаясь левой рукой за стенку. Мне стало немного стыдно за то, что заставила его тащиться к двери в таком состоянии – оно было немногим лучше с нашей последней встречи. Опухоль с лица практически сошла, уступив место багрово-синим гематомам, на губах, скулах, переносице алели запекшиеся ссадины. Судя по тому, как он держал правую руку, ей тоже хорошо досталось, спина была страшно изорвана в мясо, и, если вспомнить, как его били при мне, у него не одно сотрясение и ни одного целого ребра.
Я никогда не видела Ру таким. После стычек многие из нас были прилично помяты, но Ру – никогда. Самый быстрый, самый сильный, он всегда был впереди, не прятался за нами, но отделывался легкими царапинами в самых жестоких схватках, а потом держал на руках истерзанных членов своры, поддерживая в них жизнь. Он умел это, как истинный вожак.
– Как ты? – робко спросила я, переминаясь с ноги на ногу, глядя, как он осторожно, стараясь не задеть спину, опускается на диван.
– Заебись, – зло ответил Ру и усмехнулся. – Никогда так паршиво себя не чувствовал.
– Здорово тебя… Ничего не заживает, надо хотя бы перевязать.
– Отличная идея! – скривился он. – Вот рука срастется и займусь.
Захотелось развернуться и уйти. Не моя вина в том, что его так отделали. И, возможно, не его тоже.
Я молча отправилась на кухню