Игра с огнем. Наталья Тимошенко
от руки.
Прозвище свое Людмила Арсентьевна получила не только благодаря фамилии. В еще довольно молодом возрасте она начала сильно толстеть, но не совсем обычным способом: вес набирала только нижняя часть тела. А врожденная аномалия позвоночника сделала так, что к своим шестидесяти годам она приобрела форму неправильной груши: массивная нижняя часть тела немного отходила назад, а тонкая верхняя – вперед. Из-за этого походка напоминала походку утки: завуч шла, покачивая широким задом из стороны в сторону и прихрамывая на обе ноги.
Колченогая никогда не была замужем, не имела детей и искренне ненавидела и учениц, и учительниц, особенно молодых и красивых. Впрочем, те отвечали ей взаимностью. И если ученицы встречались с ней в лучшем случае раз в неделю, поскольку вела Колченогая мало кому нужную географию, то учительницам доставалось по полной программе.
Больше всего из школьного коллектива Колченогая ненавидела двух преподавателей: Екатерину Андреевну, преподававшую математику и имевшую на свою беду мужа и троих малолетних детей уже в двадцатисемилетнем возрасте, и учительницу английского языка Елизавету Николаевну. У второй хоть и не было ни мужа, ни детей в ее двадцать шесть, зато она обладала длинными ногами, точеной фигурой, тонкими чертами лица, большими зелеными глазами и крайне привлекательным лицом в целом. Всем тем, чего Колченогая не могла простить ни одной женщине.
Сама Элиза Колченогую никогда не боялась. На все ее выпады отвечала отстраненно-вежливо, не грубила в ответ, но и не заискивала. С первого же дня в школе она поняла, что расположения завуча ей не добиться, смирилась с этим спустя ровно полторы минуты и все слова пропускала мимо себя, не погружаясь в них. Это она умела хорошо, тренировалась много лет.
И тем удивительнее оказалось сегодняшнее утро, когда она, выпив залпом почти полбутылки воды, которую всегда носила в сумочке, постучала в дверь завуча.
– Проходите, Елизавета Николаевна, – почти приветливо улыбнулась Колченогая.
Сразу было заметно, что эти тонкие губы не привыкли улыбаться, поэтому походили на двух ядовитых змей, сложившихся таким причудливым образом, что нечаянно напомнили улыбку, но чуть зазеваешься – укусят. Одета завуч была как всегда в длинную черную юбку и такую же блузку. Аккуратно уложенные в старомодную халу волосы тоже выкрашены в черный цвет. Впрочем, иногда Элиза думала, что в этом городе рано или поздно все становятся похожи на ведьм. Темные, мрачные, вечно всем недовольные. Она вполне допускала, что если останется здесь на несколько десятков лет, и сама станет такой же.
– Чай, кофе? – предложила Колченогая.
Элиза удивленно подняла бровь. Подобное гостеприимство было не в стиле завуча. Разве что ее маразм перешел на следующий уровень и к чаю прилагался цианистый калий. Она отрицательно покачала головой, чувствуя на себе пристальный взгляд Колченогой и втайне ожидая очередного замечания ее стилю одежды. Элиза не позволяла себе надевать