Гиблая трясина. Джой Эллис
меня ты не убедила. Это было бы позорище высшего класса, хоть сразу в музей. – Мэтт лихорадочно копался в памяти, пытаясь сообразить, куда же, черт возьми, делись протоколы. Он был уверен, что за все эти годы, в течение которых он неоднократно прочесывал все дело частым гребнем, не мог не заметить пропажи. Тем более пропажи чего-то столь важного.
Брин встал со стула и потянулся.
– При всем уважении, сэр, я бы на вашем месте не был настолько уверен. Все это чуть ли не тридцать лет назад случилось. Имелись ли у них тогда основания для сомнений? На теле были документы. Я и в наше-то время знаю случаи, когда тело опознают только по одежде или по ювелирным изделиям. Не каждому хочется заглядывать в мертвые глаза близкому человеку.
Мэтт окаменел. На него сейчас тоже смотрели с белого лица мертвые глаза. Усилием воли он отогнал видение и сказал:
– Все, на сегодня хватит. Утро вечера мудренее. Завтра все обсудим.
Они вышли, рассерженная Джемма пробормотала при этом что-то себе под нос. Баллард разобрал только одно слово: «динозавр».
Глава 11
На кухонном столе лежала записка от миссис Кэйбл. В ней сообщалось, что та вернулась после обеда и закончила уборку. Она также оставила ему пакет со свежими овощами, которые выращивал на своем огороде ее муж, и большой кусок домашнего морковного торта, аккуратно завернутый в целлофан. Мэтта радовало то тепло, которое пожилая женщина приносила в его дом со своими краткими визитами. Без записок от миссис Кэйбл, напоминавших ему о важных вещах, – например, о том, что кончился стиральный порошок, и без ее подарков, скромных, но от всего сердца, жить на ферме «Кэннон» было бы совсем уж одиноко.
По привычке он налил себе двойную порцию виски, потом открыл холодильник и принялся изучать содержимое. Чуть поколебавшись, остановил свой выбор на куске свинины, красном перце, нескольких ломтиках бекона, луковице и пригоршне мелких шампиньонов. Мэтт прекрасно знал, что в морозилке полно ранее приготовленной еды, но ему нужно было чем-то себя занять. Режешь, рубишь, жаришь, варишь – чем не терапия?
Однако сегодня она почему-то не сработала, и Мэтт почувствовал, что на плечи давит невыносимое одиночество. Жуткая находка – тело Гэбриэла – обрушила на него огромный кусок ужасного прошлого. Не только Джейми Мэтрэйверс, не только Лора и Мэгги. Казалось, что целых два года жизни заполнены лишь мраком и горечью, чудовищными воспоминаниями, не желающими уходить. Они постоянно возвращались в кошмарах, а теперь смерть Гэбриэла открыла им дверь и наяву. Мэтт рубил лук чуть ли не с остервенением и горько сожалел о том, что единственный для него сейчас способ найти покой – это даруемое сексом забытье.
Нарезая свежесобранную зелень, он проклинал мужа Лиз за то, что тот так несвоевременно возвращается из Ирака. Лиз требовалась прямо сейчас, и хотя он понимал, что за это должно быть стыдно, стыда он не ощущал. Ему вообще было не до стыда. Ни за то, что у него шашни с офицерской женой, ни даже оттого, что офицер вернулся, чтобы отдать почести погибшим героям.
Баллард отложил нож и уставился на