Двойные игры адвоката. Наталья Борохова
что она вас не опознает?
– Черт побери! Она не может меня опознать, если, конечно, она не повредилась рассудком!
– К вашему счастью, говорят, что у нее с рассудком все нормально, – со значением заметила Лиза.
– Какие еще слабые места? – нетерпеливо спросил Ушаков.
– Странно, что преступник оставил сумку на месте происшествия. Ведь именно в ней заключался весь смысл его рискованного предприятия. Что мешало ему унести ее с собой? Ведь вы его не преследовали?
– Почему я должен отвечать за то, что творится в голове у этого мерзавца?! – возмутился подозреваемый. – Значит, не очень-то она ему нужна была, эта сумка. Хотя – стойте-ка! Мне кажется, он успел что-то сунуть в карман.
– Что?
– Откуда я знаю? Спросите у него!
– Очень мудрый совет! – зло улыбнулась Дубровская. – Особенно если учесть, что неведомый злоумышленник существует только в вашем рассказе. – Она едва не сказала «в ваших мечтах», но вовремя вспомнила, что ее позвали сюда защищать интересы подозреваемого, а не ловить его на лжи. – Предполагаю, что муж женщины и случайный свидетель уже заявили о том, что на месте происшествия был один преступник, а не два, – продолжила она новый аргумент.
– Конечно, они же не присутствовали при нападении!
– Ошибаетесь! – парировала Лиза. – Как я успела понять из слов следователя, они оба утверждают, что стали очевидцами преступления.
– Это наглая ложь! Они появились позже.
– Ну, как видите, у нас сложная задача.
– Я только не совсем понял, собираетесь ли вы помогать мне ее решать? – огрызнулся Ушаков.
– Ну я же пришла сюда, – пожала плечами Дубровская.
– Откуда я знаю, для чего вы сюда пришли? Может, только для того, чтобы помочь следователю распять меня на позорном столбе.
– Не примеривайте на себя чужую роль! Вы не Христос, – заметила Лиза. – Я пришла сюда защищать ваши интересы и буду делать это, – «даже если для этого мне придется собрать всю волю в кулак». Дубровская отступила от главного правила адвоката. Она позволила себе судить и осуждать своего клиента. Она не должна была так делать, даже если он этого заслуживал.
Когда вернулся следователь, адвокат и подозреваемый сидели молча. Каждый из них думал о чем-то своем, и сыщик не заметил, что между этими двумя людьми образовалась связь, которая, как незримая нить, должна была соединить их. Они существовали порознь. Ушаков не высказывал претензий, но и не смотрел на адвоката, когда давал показания.
Допрос прошел довольно спокойно. Сыщик аккуратно записал в протокол рассказ подозреваемого. Он ничуть не удивился, услышав из уст Ушакова новую версию ночного происшествия. Видимо, за недолгий срок работы в Следственном комитете ему доводилось слышать и не такие фантастические истории.
– Если все было, как вы говорите, почему одежда на теле потерпевшей оказалась разорвана? – спросил он под конец.
– А как, по-вашему, я должен был убедиться, что у нее бьется сердце? – с вызовом