Сказ о наёмнике, деве и драконе. Дэниэл Кахелин
я опустился на одно колено и вновь посмотрел на князя.
– Оба колена, дурень, – прошипел патрульный.
Я сделал вид, что не слышу, продолжив стоять на одном колене.
– Гордец, – рассмеялся князь. – Видишь, Роуз, этот маленький следопыт и тебя заткнул за пояс.
Страж скривился.
– Позвольте, князь… – Воин потянулся к мечу.
– Не стоит, легат. – Князь поднял руку. – Не окропляй свой меч кровью, не сейчас. Мы тебя позвали не для казни, – продолжил он, обращаясь ко мне. – Мы готовы закрыть глаза на твои проделки, охотник.
Корона, напоминающая золотой венок, блеснула в оконном свете.
– Мы также прощаем, что ты убил нашего лучшего лерба. – Он указал на стену. Сова, округлив глазища и распахнув клюв, угрожающе смотрела со щита. – Ты запятнал наш княжеский герб, но и на это мы закрываем глаза.
Я молчал.
– Ты заслуживаешь смерти, но фортуна благосклонна к тебе. Ты прошел испытание ареной, и мы поражены, с какой доблестью ты победил.
Он обратился к фигуре у трона, прошептал что-то и вновь обратился ко мне.
– Мы наблюдали за тобой. Толпа ценит отвагу, которую ты проявил, и мы сохранили тебе жизнь.
Он протянул руку, украшенную перстнями. Я отшатнулся.
– Скажи нам, отчего ты попытался спасти того оборванца? Он был трусом и потому поплатился жизнью.
Я собирался ответить, но голос фигуры перебил меня:
– Из милосердия, князь. Разве не милосердие является высшей добродетелью? Этот узник проявил его.
Князь закашлялся, поднимаясь с трона. Теперь мне удалось его разглядеть: пурпурная мантия, на шее золотой меч – символ княжеской власти, седую голову оплетает золотой венец, который украшают искусно изготовленные, почти как живые, но золотые листья. Лицо у князя острое, чисто выбритое. У него орлиный или, вернее, совиный нос и хищный взгляд желтых глаз. Губы его привыкли пить вино, но, глядя на его кровавую мантию, несложно угадать, какой еще напиток он предпочитает.
«Ирм Красный, – вспомнил я его имя. – Князь, отличившийся в военных походах. Его земли простираются далеко, владения разрастаются быстро. Теперь я понимаю, как древний и ничейный лес стал его угодьями».
– Ах вот как, милосердие, – улыбнулся князь. – Гилмор, мой мудрый советник, ты всегда находишь нужные слова. Мы тоже знаем его и умеем проявлять. Мы милосердны и оттого даруем узнику свободу.
Я с недоверием посмотрел на князя.
– Но, – он поднял указательный палец, – не за просто так. Ты поможешь нам, следопыт. Гилмор, огласи суть.
Фигура вздохнула, но начала речь:
– По воле князя Ирма Красного, вы… Ваше имя? – обратился ко мне советник.
– Айгнар, – ответил я.
– С гор, – хмыкнул патрульный.
Я хотел возразить, но Гилмор продолжил речь:
– Вы, Айгнар с гор, помилованный узник, обязуетесь верой и правдой служить князю, исполняя свой долг следопыта.
Я