Человек из рода Лебедей. Рассказ. Григорий Зарубин
поворот на Горно-Алтайск. Чуйский тракт блестел как мамин маникюр. Однако две огромные фуры, нагоняя жути, валялись на обочине.
На посту полицейский c красным носом и огромными c изморозью усищами вежливо предупредил нас, что по метеосводкам к вечеру погода испортится, – будет метель…
– Дорогу пока не закрыли. Машина, конечно, у вас отличная. Но будьте осторожны! – полицейский c явным любопытством пытался рассмотреть кожаный салон в приоткрытое окно.
– Спасибо! Э! как вас там?! – мама бесцеремонно закрыла окно и хорошенько даванула на газ.
– Петр! Петр Семенович! – понесся вслед за нами полицейский, грузно тряся брюшком.
– Чего?! – мама резко затормозила, открыла дверь.
– Петр я, Семенович! – добежал он, сильно запыхавшись.
– Еще раз спасибо вам, Петенька!!! – мама одарила нового поклонника лучезарной улыбкой. Хлопнула дверью. И мы покатили дальше…
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Через час остановились на бензоправке c кафешкой…
– Пойдем, котик, кофе попьем, – мама накинула на плечи норковую шубку, порылась в сумочке, – кушать хочешь?
Я сидела, оцепенев, буквально боясь пошевелиться. Отчего-то защемило внутри. Будто c кем-то или c чем-то прощалась…
Этого ощущения не объяснить. Но дальше… c первым моим шагом на снег… я понимала, что… в общем, не важно… кофе так кофе…
На стоянке «примерзло» прилично машин: и многотонные грузовики, и простенькие «фургончики», джипы разных «калибров» c прицепами, старенькие ржавые легковушки…
Ну, вполне очевидно, что дальше по дороге «цивилизации» нет. Даже навигатор мужским бархатным голосом подсказал: «Через сто метров – тупик. Поверните налево». Как говорится: последний «форпост» жизни…
В помещении кафе было многолюдно, душно. Густо пахло спиртным. Посетители явно и уже давненько решили, как следует «встретить» праздник. Всюду гирлянды, мишура, громкая музыка. Все столики заняты, липкий пол от разлитого пива, по-дурацки прибитые рога какого-то бедного животного на стене. Правда, по телеку – показывают биатлон. Это я люблю…
– Хай! – я протиснулась к барной стойке поближе к телевизору.
– Чего желаете!? – выскочил из дальнего угла юркий бармен, сияя всеми прыщами на корявом лбу.
– Мне… – недоговорила я… обернувшись на новую волну шума… мою маму пытался облапать какой-то толстый «мужлан» в нелепой ковбойской желтой шляпе.
Схватил крепко за локоть.
Мама что-то проговорила «ковбою», но он только осклабился.
Размахнулась сумочкой, да и врезала ему вскользь по жирной роже…
Пьяный зал притих…
Толстый разозлился, совсем залапал мою бедную маму. Я уже начала соскальзывать со стула, чтобы двинуть ей на выручку…
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
– Нельзя ли повежливее?! – кто-то сзади перехватил руку «ковбоя».
Даже музыка c телевизором