Пробуждение. Татьяна Рыбакова
Феликс нас заберет. Но от него не было ни слуху, ни духу, а я вроде как не привыкла сидеть без дела. От своей однокурсницы я узнала, что есть вакансия учителя истории в одной из школ города. Лето закончилось. Настали первые дни сентября. Начался учебный год. Учителя у них не было, поэтому меня сразу приняли. Я не проходила даже практику в школе, мама попросила своих знакомых поставить как будто я ее прошла, когда я училась на пятом курсе, а на четвертом я только родила и в городе ходила эпидемия гриппа, поэтому директор школы, в которой я училась, также пошла навстречу.
Не люблю вспоминать этот период- мое недолгое пребывание в школе в качестве учителя. Мне было трудно. Дети чувствовали мою неуверенность, а дрессировщик из меня никакой. Промучилась я недолго- четыре месяца. Было нелегко. Готовиться было тяжело с маленьким ребенком, да и другие учителя чинили разные козни по мелочам. Но если бы я хотела у меня со временем бы все получилось, потому что завуч, которая посещала мои уроки, хвалила меня. Я ходила туда как на каторгу, боялась бросить эту работу ради семьи, хотя доход был практически нулевой. Большую часть своего пребывания в качестве учителя я была на больничном.
Работа в школе оставила сильный отпечаток в моей душе, что даже через полгода после увольнения я просыпалась от кошмара, что я опять там работаю. Более отвратительной и нелюбимой работы у меня никогда не было. И я на это училась пять лет! Меня учили истории, психологии, педагогике- всей этой теории, но меня не учили быть учителем в школе. Поэтому я испытала колоссальный стресс, шок. Мне приходилось учиться на месте.
Хотелось все изменить. Однако, я не знала какой деятельностью заниматься в жизни. Это была первая проба сил в ожидании скорого отъезда, дата которого так и оставалась неопределенной. В итоге я ушла в никуда, хотя директор школы уговаривала меня довести учебный год. Я согласилась только довести четверть. На меня сильно давили, включая ее, создали отвратительные условия работы. Больше всего на свете я хотела уйти и все поскорее забыть. Вспоминать неприятно, хочется отмахнуться, стереть эти четыре месяца из своей жизни. Когда мысль об увольнении начала уже вызревать, я спросила молодую учительницу по ОБЖ куда после школы пошли ее однокурсники. Понятно, что некоторых куда-то по знакомству пристроили, но остальные не все же в школу пошли. Так куда? Ответ был: менеджерами.
Молодые учителя в школе работали максимум год, дольше не задерживались. Платили копейки, ответственность колоссальная. То, что пока я была занята до обеда, на меня еще не повесили классное руководство, меня все равно не вдохновляло. Я поспешила. Не стоило вообще влезать сюда. Не пройдя практику, я не знала, что меня ждет, идти было некуда, а когда приедет Феликс я не знала, – поэтому и поторопилась. Я жаждала деятельности. Моя мама всегда хотела, чтобы я работала учителем, и она будет в последующие годы уговаривать меня вернуться в школу. Но я точно знала: никогда я не буду в таком