Человек из Прибойа. Книга 2. Максим Дымов
воинов нет брони. Я пригляделся и заметил: они выглядят бодро и здорово, на ушах нет крови, они ничего не слышали, и вот почему – в их уши вставлено нечто чёрное и маленькое, наверное, оно их и спасло.
Рот вернулся в сопровождении одного из солдат.
– Могучий воин, скажи нам, где можно переночевать, деревня, может, – слова деда смутили молодого воина, он даже покраснел.
– По дороге пару километров пройдёте, – он указал вдоль ровной каменной (асфальтированной) дороги, – справа будет колея уходить в лес, идите по ней. Она приведёт в Еличи, брошенная деревенька. Переночевать в ней можно, но лучше не задерживайтесь. Ночью обязательно караульного выставляйте, стены у деревни нет, а ночи в местных лесах – время опасное, даже мы посрать на ведро в бараке ходим. Караулим через окна. Ещё, из колодца в той деревне не пейте, вообще не подходите к нему. Так, и ещё, за своим любителем масок приглядывайте, какой-то он у вас не такой, принесёт вам проблем. Сами ведите себя цивилизованнее, это вам не Омэй-Гат, не крепость и не… откуда там вас принесло. Налево и направо людей не убивать, драк не затевать, баб силой не брать. Я предупредил. Можете идти. Да и ещё, через мост ваш отряд может ходить в любое время, но только вы, никого больше мы не пропустим. Вроде всё сказал. Удачного путешествия.
Он ушёл. Мы тоже побрели по непривычно ровной и гладкой дороге, какую видели только внутри крепости, переваривали всё, что нам было сказано. Остались только вопросы: что в колодце, и сколько это – пара километров?..
– Эти полосы на пути, наверное, должны указать нам длину пути до поворота, но я никак не могу понять, сколько нужно отсчитать? – Свобода по привычке в размышлении чесал подбородок, там, где раньше была борода.
Мы шли не быстро, даже медленнее обычного, хотя по этой гладкой и лёгкой дороге хотелось бежать, так свободно было ногам – не обо что споткнуться. По обе стороны поднимался лес, он был разный, в основном деревья с белыми стволами – берёзы. Листья жёлтые, да и трава того же цвета, всё это делало серый день светлее.
Снова это чувство: новая земля, по слухам опасная и таинственная, но ничего не происходит – ветер в кронах шумит, да птицы щебечут, покой. Это чувство начинает приедаться, хоть и держит в напряжённом ожидании громкого гудка или вражеского воина. На новой земле любой воин – вражеский.
– Эти полосы не укажут расстояние, – слова Юри были уверенными. Лошадь, цокающая копытами за ней, фыркнула, будто согласилась. – Вон, они слились в одну полосу.
Дорога плавно заворачивала влево, и полоски по её центру слились в одну не разорванную полосу.
– А вот и колея. Тоже мне, учёная! Баба ты, и всё!
За эти слова Тсяпа получил гибкой хворостины, которой Юри обычно подгоняла лошадь, когда та останавливалась на пути, чтобы перехватить травы. Глубоко в душе я понимал гнев Юри и Арьи, был согласен с ними, но вставать на их сторону было рано, как я думал. А Тсяпа – хитрый пёс: хоть обидел Юри и Арью, зато угодил этими