Правда. Антон Шахрай
Ты хотя бы становишься более сговорчивым, в тебе просыпаются наши инстинкты.
Это говорит мне он? Человек, который в первые годы нашей дружбы даже не здоровался с людьми.
– Гарри, ну тебя к черту, не неси чушь. За эти три года ты конкретно изменился. Сам-то помнишь, какой был вначале? А сейчас ты просто всегда под кайфом или отходишь от него, поэтому и стал более социальным, чем я, – сделав еще глоток, я перевел взгляд на своего собеседника. – В чем, объясни мне, смысл всех этих действий? Переспать с кем-нибудь? Хм… Тебе никогда не бывало неприятно на утро? Как будто ты потратил какую-то часть себя, как будто изменился, что-то в тебе стало другим, и прежним ты уже никогда не будешь. И, если продолжать дальше, то эти изменения будут происходить слишком стремительно, и однажды, проснувшись, ты не узнаешь себя в зеркале. – Гарри смотрел на меня с непониманием, затем развел руки в стороны, будто извиняясь за несогласие.
– Ты очень странный мэн, очень. Почему просто нельзя переспать с девушкой, забыть ее, и в этот же вечер переспать еще с одной? Я тебя вообще не понимаю.
– Не знаю, иногда мне кажется, что я сам себя не понимаю. То есть я пытаюсь быть как все. Стараюсь чувствовать что-то, испытывать те же эмоции, но у меня не получается, – я посмотрел на банку у себя в руке, провел по ней большим пальцем и, не отводя взгляда, продолжил. – Как будто все это мне настолько приелось, что я сыт по горло. Я хочу чего-то другого, хочу почувствовать то, что описывают в романах. То чувство, которое сводит с ума и может сжечь тебя дотла. Глупо, да? Говорю, как девчонка.
– Да я вообще начинаю сомневаться, что у тебя есть что-то между ног, дружище.
– Иди в задницу, – я невольно засмеялся.
– Все будет хорошо, мэн, – Гарри потрепал меня по волосам. – Вот только не зависай сейчас и не уходи в себя, – легкая улыбка застыла у меня на лице. – Слышишь? Парень. Ну уж нет, так я не проведу свой пятничный вечер. Вставай, мы идем в бар!
– Ладно, ладно, не хочу быть виновником твоего испорченного вечера.
В баре было довольно многолюдно. Немногочисленные круглые столики были заняты, барная стойка тоже забита до отказа. Это было одно из тех мест, где мы бывали довольно часто. Двухэтажный бар, на втором этаже которого играла более современная музыка и располагалась более молодая публика. На первом этаже было все наоборот, не та атмосфера, поэтому мы всегда выбирали второй этаж, даже, когда там не было мест. Это было далеко не самое дорогое заведение Минска, а в таких заведениях обычно отдыхают студентки.
– Да, пятница. Пошли к бармену, – предложил Гарри.
Пробираясь сквозь толпу, я старался ни на кого не смотреть, а просто идти за Гарри, будто он видит конечную цель. Остановившись недалеко от барной стойки и опираясь одной вытянутой рукой о нее, он поднял вторую в воздух, тем самым показывая, что ему срочно нужно сделать заказ. Слева от него сидела блондинка и увлеченно разговаривала со своей подругой, точнее, пыталась перебить фоновый шум, склоняясь ближе к ее уху.
– Абель,