Я женщина. Олеся Евгеньевна Карбовская
– он так хотел сказать. Это наш общий ребенок, Глеб! Ничего поручить нельзя!
– Ну не ругайся на него. Это он от радости, – вступилась свекровь. – Как же я за вас рада! Наконец-то!
– Так какой тут чай! Несите вино! – засмеялся ее отец. – И тебе, Маш, я думаю, немного можно. А то сидишь целый вечер как неродная – не ешь, ни пьешь.
– Да я на еду смотреть не могу – с утра еще этими ароматами надышалась, пока готовила. Токсикоз жуткий – Глеб не даст соврать – почти ничего не ем. А вот бокал вина выпью – Глеб, налей-ка мне.
– Да, выпьем за будущего члена семьи Гацко! – отец Глеба поднял вверх рюмку водки. – Пацана или девчонку – вы, кстати, кого больше хотите?
– Мне без разницы, – главное, чтоб все нормально прошло, – ответил Глеб.
Они также еще раз помянули мать Марии – она умерла три года назад от инфаркта.
– Она очень радуется за тебя, дочка. Смотрит сейчас на нас сверху – и радуется. – Отец Марии смахнул слезу. – Жаль, что при жизни не довелось стать бабушкой.
Мария села рядом с отцом и обняла его.
– Папа, не плачь.
– Она очень счастлива за тебя, Машутка! Я уверен. Знаю, как ты хотела ребенка. А Глеба она, я уверен, увидела бы и полюбила бы как сына. По крайней мере, мне он сразу как-то понравился – думаю, настоящий мужик…
Вечер закончился грустными воспоминаниями – родители немного всплакнули, Мария и сама чуть не разрыдалась навзрыд. Глеб же грустил молча, не проронив не слезинки, как и полагается настоящему мужчине. Только в конце сказал:
– Никогда бы не подумал, что так обрадуюсь этой новости о ребенке. А теперь думаю об этом каждое утро – представляю, как изменится наша жизнь.
– Но она изменится к лучшему, – продолжила Мария.
– Это точно. – Он обнял жену. – Пошли проводим гостей.
Александра
Александра практически перестала общаться с дочерью после того скандала. Василиса иногда приходила поздно, но не позднее двенадцати – таков был уговор с отцом. Чаще всего, просто шла к себе в комнату – и там ужинала, слушала музыку, и, как надеялась Александра, делала домашнее задание.
Однажды, особенно холодным днем, когда Александра закрылась в ванной и набрала номер Максима (они не виделись с тех пор, как квартира была продана – но регулярно созванивались), Василиса постучалась в дверь.
– Погоди, Максим, – прошептала Александра, – я тебе перезвоню. Муж стучится в дверь.
Василиса забежала в ванную и открыла холодную воду. Наклонилась над раковиной.
– Вась, это, оказывается, ты!
– Мне плохо, мама. Меня тошнит. Что за пирожки ты вчера купила? Где ты их вообще купила?
– Какие пирожки? Ах, пирожки. Они были свежие – мы, как видишь, все живы-здоровы. Не ты одна их ела!
Вдруг Василиса повернулась – и Александра поняла, что давно не видела свою дочь.
– Боже, Васенька, что с тобой! На тебе лица нет.
– Мне и вчера было плохо, и позавчера. Не знаю, что происходит.
– Тошнит?
Александра