Шеф. Григорий Александрович Шепелев
Ну, а теперь я перейду к главному…
Ее голос дрогнул, и кто-то словно провел по спине Олега кусочком льда. Съежившись, Олег порывисто загасил окурок и предложил:
– Давай сперва выпьем.
– Ладно. НО только ты принеси, пожалуйста.
Спрыгнув на пол, Олег на ощупь отыскал тумбочку, выхватил из нее первую попавшуюся бутылку и со всех ног вернулся к Оксане. Он много раз пытался понять, почему трясущиеся от страха люди жмутся друг к другу, как вымокшие цыплята. Ему казалось невероятным то, что страх с такой легкостью заглушает потребность быть молодцом – потребность, подчиняясь которой люди столь фанатично трудятся, предают, воруют и убивают, иногда – миллионы. Ответа не было и теперь, когда молодцом перестал казаться он сам. Из бутылки жгуче пахнуло пятидесятитрехградусным коньяком.
– Ври дальше, – проговорил Олег, слегка смочив горло. Смочив свое не слегка, Оксана откинулась на подушку и натянула влажное одеяло до подбородка. Минуты две был слышен лишь дождь. Олег уже решил, что его подруга уснула, и начал думать, стоит или не стоит будить ее, но она вдруг снова заговорила, на этот раз – не шепотом, а вполголоса.
– Каждый из четырех исчезнувших перед тем, как сгинуть, встречался возле деревни с красивым, бледным, темноволосым мужчиной лет тридцати, одетым как горожанин, и никому не хотел сказать, чтоб было от него нужно этому человеку. Потом шел в лес – и больше не возвращался.
Над западным холмом вспыхнула молния, и Олег увидел лицо Оксаны, порозовевшее от ядреного коньяка. Она улыбалась.
– А кто-нибудь, кроме сгинувших, видел этого типа?
– Многие его видели со спины, когда он беседовал с обреченным и шел потом через поле к лесу. Но как-то раз одна молодая женщина повстречалась с ним на опушке. Он поздоровался с ней. Прибежав домой, она его описала пятью словами, как это делали сгинувшие. Красивый, бледный, темноволосый, лет тридцати… И сразу же онемела! А через месяц – сошла с ума!
– Когда это было?
– В шестьдесят пятом году.
– И в шестьдесят пятом году он выглядел так же, как в тридцать третьем?
– И так же, как в две тысячи первом – если, конечно, ты хорошо его разглядел…
Олегу вдруг показалось, что время стоит на месте. Причиной этого ощущения был, наверное, монотонный шелест дождя и ровный вой ветра – настолько ровный, что можно было подумать – гудит турбина.
– Этот твой горожанин мне померещился, – заявил Олег, – я недавно слышал, что виски – самый галлюциногенный напиток.
– Олег, Олег! Ради бога, не неси чушь! – взмолилась Оксана, пихнув Олега ладонью в бок. – У меня придатки болят от страха, а ты вцепился в бутылку, как зечка в член, и не знаешь, что мне сказать! Скажи что-нибудь, мы можешь! Ты – пофигист! Уголовник! Я это знаю!
– Откуда?
Вопрос застал Оксану врасплох. Олег повторил.
– Только уголовник способен ударить женщину по лицу! – вскричала Оксана, скидывая с себя одеяло. Коньяк отлично грел ее изнутри.
– А ты знаешь,