Персонажи (сборник). Вирджиния Холидей
и встречи с художником Мириам ждала. Она не знала ни его имени, ни фамилии, но была совершенно уверена в его необычном происхождении и великом таланте. Она садилась за компьютер в библиотеке и искала имена ныне живущих в ее поселке мастеров. Она готовилась к первой в своей небольшой еще жизни встрече с художником.
Ночь Мириам провела почти без сна, все время смотрела в потолок, находила трещину и вела свой взгляд по этой линии медленно, не спеша – потом левая, а затем правая стороны уже расширялись самостоятельно, образовывая над ее головой большое темное пятно, притягивающее к себе своей неизвестностью и одновременно отталкивающее своей реалистичной ощутимостью. Под утро Мириам заснула в мечтах.
– Мириам, давай скорее! Хватит смотреть на себя в зеркало, – прибежала Ядвига, схватила Мириам за руку и потащила.
В зале уже все собрались. Четыре парты стояли прижавшись, задирая носы друг перед другом, в ожидании чуда. Дети и взрослые слились в одно большое кольцо вокруг. Прямо напротив Мириам стоял, прислонившись к стене, высокий, полноватый, густо обросший бородой человек неопределенного возраста в большом лиловом свитере грубой вязки. Глаза у него были большие, добрые и всем улыбались. Эллочка стояла посередине зала и что-то вещала. До Мириам дошел наконец звук ее голоса, как будто плотность воздуха в помещении сопротивлялась произносимым Эллочкой словам.
«Мухаммед Рустамович», – повторилось несколько раз.
Мириам ожидала чего угодно, но только не этого.
Она была девочкой сильной и стойкой, но едва удержалась на ногах, больно толкнув Ядвигу локтем. «Это он», – прошептала она на ухо подруге.
«Да он, он», – вернув удар под ребро, брякнула Ядвига.
Мухаммед Рустамович оказался неместным художником, он приехал с персональной выставкой из далекого Дагестана, имел успех у публики, по словам Эллочки, и задержался на несколько дней. Последние сказанные Эллочкой слова до того смутили ее саму, что она, не зная, как выпутаться из этой ситуации, начала раздавать картон и листы бумаги, на столе появились акварель и мягкие беличьи кисточки, принесенные гостем.
Первый раз в своей жизни Мириам не знала, что делать. Перед ней лежали великие драгоценности: огромный лист бумаги и большой набор акварельных красок, о которых она и мечтать не могла. Но притрагиваться к ним ей совсем не хотелось. В ответ на вопрос, почему она не рисует, который задала ей Эллочка, Мириам заплакала. Тогда к ней подошел Мухаммед Рустамович, присел на колени, поднял обеими руками ее лицо, стер большим пальцем плотную соленую слезу размером с большую божью коровку и сказал: «Давай я тебя научу».
Мириам услышала эхо своего голоса: «Вас зовут Мухаммед и вы мой папа? Правда?»
В зале повисла пауза. Что приходило в голову остальным, Мириам не знала и знать не хотела, ее внутреннее «я» кричало и билось о стенки маленького тела: «Правда, правда, правда, правда…»
Взрослые всегда знают,