Лунный жаворонок. Шеннон Мессенджер
на нашем языке с прекрасным произношением. Почти как у них, – он указал на Алдена с Фитцем.
– Что, простите? – переспросила Софи, полагая, что неправильно расслышала.
Фитц рассмеялся:
– Ты заговорила на просветленном языке, как только прыгнула сюда, как и вчера.
Она говорила на другом языке – еще и с прекрасным произношением?!
– Просветленный язык заложен у нас в генах, – пояснил Алден. – Мы говорим на нем с рождения – уверен, люди считали тебя странным ребенком. Хотя для людей наш язык похож на лепет.
Ее родители всегда дразнили ее за то, что в детстве она была очень шумной. Софи ухватилась за стол:
– А есть слово, которое звучит как «Сойка»?
– «Сойка»? – переспросил Алден.
– В детстве я часто повторяла «Сойка» или «Сойкин». Родители считали, что я так пытаюсь выговорить свое имя. Они даже стали меня так называть, и это очень раздражало. – Она покраснела, услышав смешок Фитца.
Кенрик пожал плечами.
– Ничего такого не припомню.
Фитц с Орели закивали. Но Алден побледнел.
– Что такое? – спросил его Бронте, все еще отряхивая свою накидку.
Алден махнул рукой.
– Скорее всего, ничего.
– Я сам это решу, – заявил Бронте.
Алден вздохнул.
– Просто… возможно, она говорила «салдрин» – но это лишь догадка.
Бронте плотно сжал губы.
– А что значит «салдрин»? – спросила Софи.
Алден поколебался мгновение, а затем ответил:
– Настоящее название лунного жаворонка, редкой птицы.
– И почему это плохо?.. – Софи жутко не нравилось, как все на нее смотрят – как будто она была загадкой, которую никто не мог решить. Взрослые всегда так на нее смотрели, но обычно она слышала их мысли и знала, что их тревожит. Жаль, что больше так не получится.
– Это не плохо. Просто интересно, – тихо ответил Алден.
Бронте фыркнул:
– Скорее настораживает.
– Почему? – спросила Софи.
– Потому что это было бы неприятным совпадением. Но скорее всего, ты и правда пыталась сказать свое имя. Ты постоянно его слышала, и не удивительно, что хотела его повторить, – произнес Алден, будто старался убедить не только ее, но и себя.
– Что ж, думаю, я услышал достаточно, чтобы вынести решение, – рявкнул Бронте, и Софи тут же забыла о лунном жаворонке. – Я голосую против – и вы меня не переубедите.
Софи не удивилась, но нахлынувшую панику побороть было сложно. Она не прошла?
Кенрик покачал головой.
– Бронте, это же абсурд. Я голосую за нее – и тебе не переубедить меня.
Софи задержала дыхание, когда все перевели глаза на Орели в ожидании последнего голоса. Та до сих пор не произнесла ни звука, и Софи понятия не имела, о чем она думает.
– Дай мне руку, Софи, – сказала Орели голосом таким же хрупким и прекрасным, как ее внешность.
– Орели эмпат, – пояснил Фитц. – Она чувствует твои эмоции.
Софи протянула дрожащую руку. Орели мягко сжала