Освобождение души. Как я боролся с концом света. Ричард Л. Хайт
моего выбора было таким сильным, что я отмел все возражения, включая и те, что говорили о возможных трудностях. Я отметил центр круга, очерчивающего мое место для видений, затем, натянув от него проволоку, прочертил окружность. Землю, оказавшуюся внутри нее, я очистил от кустов и листьев. Затем выкопал за пределами круга ямку под отхожее место. Грядущие четыре дня и ночи я проведу в этом круге, выходя из него лишь по нужде и еще для того, чтобы оставить для инструкторов знак, что со мной все в порядке. Вся моя жизнь сосредоточится в этом круге.
Первый день поиска был знойным. Солнце немилосердно жгло меня. Единственную тень – едва с меня размером – давала сосенка, росшая неподалеку. День я провел, перемещаясь за тенью, словно стрелка часов. Будто этого было мало: солнечные лучи, накалив баклажки с водой, сделали ее по вкусу похожей на пластмассу. И никаких откровений, которых я так ждал, – не день, а сплошное разочарование. Однако же это не помешало мне к полудню разобраться почти со всеми двадцатью вопросами, что я приготовил. Многое из того, что я полагал важным, показалось мне в тот день не заслуживающим внимания и даже неуместным. Большинство занимавших меня ключевых проблем на деле обернулось пустышкой, о которой более не стоило беспокоиться.
Но, несмотря на смену приоритетов, все же оставалось много нуждавшихся в разрешении задач. Одни и те же беспокойные мысли и чувства все кружились и кружились, будто мухи, которых никак не удается отогнать от лица. В современном мире человек этих мыслей и не замечает, ибо инстинктивно гонит их прочь – включая телевизор, слушая музыку, блуждая в Интернете, завязывая пустой разговор – короче говоря, занимая себя чем-либо. Всегда под рукой оказывается что-то, чем можно отогнать назойливых мух.
Ночное небо было полно звезд, и я много часов просто глядел на них, пытаясь успокоить разум. Даже комары, которые роились вокруг и изводили своим писком, не беспокоили меня так, как жужжание собственных мыслей. У меня с собой был кусок брезента на случай дождя. Я завернулся в него с головой и постарался задраить каждую лазейку, через которую комары могли бы проникнуть ко мне. Более или менее помогло – но ничто не могло заставить замолчать жучка в моей голове.
Утро встретило меня моросящим дождем, который не прекращался два дня и ночь. Мне даже захотелось – исключительно ради разнообразия – чтобы солнце начало вновь жечь мне голову. Монотонная морось отупляла, но муха у меня в голове так и не сбилась с ритма.
Где-то в полдень третьего дня мой разум начал понемногу успокаиваться. Шум стал сменяться периодами тишины. Этим вечером облака разошлись, открыв дорогу лучам закатного солнца. Я взобрался на несчастное деревце, способное лишь на убогую тень, принудив его склониться под моим весом, и смог сполна насладиться закатом. Когда из твоей жизни исчезают привычные развлечения, начинаешь видеть красоту обыденности. Прекрасно понимаю, как приговоренный к одиночному заключению жаждет хоть краем глаза увидеть небо. Я пообещал себе, что отныне