Небесные огни. Часть первая. Константин Эдуардович Амур
один из массивных столов Даниэль заказал три кружки пива. Когда дородная фрау принесла их, две протянул Виктору, а из одной стал медленно потреблять напиток.
– В Германии и за рулем можно пить? – спросил Виктор Даниэля.
– Смотря сколько и смотря где, – усмехнулся Питч. – От поллитра пива или пару рюмок шнапса проблем не будет. Тем более здесь, в маленьком городке, недалеко от крестьянских хозяйств. Полиция обычно контролирует около дискотек, салунов34, ночных баров, где действительно отдыхает пьяная публика, теряющая над собой контроль.
– Чего-то пиво слабоватое, – заметил Шелест, отхлебнув из кружки.
– Его плохим точно не назовешь, – ответил Данни.
После двух кружек Виктор изменил свое мнение о продукте. Усталость и головная боль исчезли, уступив место хорошему настроению.
– Поедем, Гизела заждалась булочек к вечернему чаю. Возьмем еще пива с собой, литров пять, – сказал, вставая Питч. – Я живу недалеко от главного здания нашего центра, там на горе и посидим.
Купив на бензоколонке с дюжину бутылок разных сортов пива, молодые люди быстро вернулись в экологический центр отдать покупки хозяйке и потом оказались предоставлены самими себе.
Даниэль Питч жил в трехстах метрах от главного здания «Коллегиум Хуманум», в двухэтажном доме, расположенном на самом верху горы Винтерберг. На первом этаже в доме был секретариат центра, а на втором этаже пять пустых комнат с санузлом и душем. Сбоку к дому примыкала конюшня. Сзади строения располагался обширный огород и большая отапливаемая теплица.
Они расположились в одной из больших комнат с видом на лежащий ниже по склону центр, к которому вела дорога между полей. Уже в темноте был виден Флото, весь в огоньках, а вдали, на противоположной горе извивалась тысячами искорок большая, движущаяся огненная змея.
– Что это? – спросил Шелест, стоя у окна и попивая пиво.
– Автобан в сторону Ганновера, – пояснил Даниэль. – Днем его не видно. Ниже вершины часто дымка, а ночью вот такой потрясающий вид.
– Чем я буду занимаеться в центре? – поинтересовался Виктор у Даниэля.
– Слышал, доктор говорил, что хочет использовать тебя на ремонте главного здания, особенно второго этажа, где расположены гостевые комнаты и номера.
– Зачем в центре так много свободных комнат? А здесь, кроме тебя, кто-нибудь живет? – задал вопросы Шелест.
– В этом доме живу один я. А во время разных конференций и научных встреч все свободные комнаты, и здесь тоже, заняты приехавшими участниками. Иногда еще приходиться снимать гостиничные номера в отелях и пансионах35 внизу во Флото, – ответил Даниэль. – Ты пиво то пей. Вон та бутылка баварского нефильтрованного пшеничного, очень пьяное, рекомендую. Его студенты любят, чтобы быстрее забалдеть.
Хмель ударил в голову. Остальную часть разговора Виктор помнил сумбурно. Когда пришло время спускаться к главному зданию в свою комнату, то внезапно пошел дождь. Питч снабдил его большим зонтом и фонарем, так как осветительных столбов на
Салун – грустная штука в Германии, напоминающая нечто среднее между кнайпе, то есть распивочной и неизвестно чем. В салуне с его дурашливыми дверьми а-ля «Дикий Запад» пытаются найти дух свободы. (прим. авт.)
Пансио́н – устаревшее название небольшой гостиницы с полным содержанием проживающих. (прим. авт.)