Сублимация в «Паутине» Том 2. Борис Гончаров
вспомнил в связи с "не шутите": как-то спросил Вас – почему, мол, фамилия удвоилась (а до того была одна)? Вы сказали, чтобы не приставали… Это и ко мне относится, мне кажется. Когда сказано: – Больше так не шутите. (И как долго?).
Я и раньше и теперь всё ещё говорю, что лет сорок ещё проскриплю.
Конечно, и при моей "невесомости", человек я наверное тяжёлый.
Но не грустите – жизнь ещё наладится, не пройдёт и сорока лет.
О романе.
10–15.03. в 18:22. А.
Да, однако, это совсем не роман, всё просто: этот год – год литературы, поэтому я анонсировал письмо о романе книжном (а Вы что подумали – у Вас, ласточка, всё амуры в голове?). Хотя типография закрыта (… Тут было кое-что натуралистическое, но я не решился оставить, равно, как и в связи с нелогичным физиологически романсом Фроловой) – потому и заявил о нелогичности и непоследовательности обещания письма, однако, «такой я человек, и деньги для меня – тьфу и всё такое прочее, но я вовсе не об этом хотел…».
Определённо, в Вас, солнце моё, что-то перекошено, ну, например: Вы как-то сказали, что не читаете литпорталов, и соответственно отреагировали на моё приглашение туда. А что я вижу: «то ложь твердим им для утехи, то приглушаем яркий свет». Это же «Стихи.ру», а Вы говорите – купаться. Вам верить невозможно. Однако, вернёмся к нашим баранам, т.е. к романам.
«Нет, не тебя так пылко я люблю…». Мне кажется – это Лермонтов. Видите ли, девочка, тут «вещь в себе»: у автора этого «романа» важно и главное не то, что у него как бы одновременно – не одна. У Лермонтова скверный и вспыльчивый характер, он видит бессмысленность своей жизни (может и мне сюда примазаться?). Волей он замыкает любовь и хоронит образ, но «сердцу не прикажешь» (можно конечно, но т.с. «с переменным успехом»). Все люди одиноки (в компании обратное – временно и случайно), хотя не всегда это осознают, а все поэты – романтики. Реальная любовь («образ любви») часто всего лишь замена иного, невозможного. Образ мирового разума и образ любви – проекции, не сама вещь. Как горящий куст перед Моисеем, в качестве видимого образа Иеговы, но не сам Иегова. И образ любви вызван хотением любви, стремлением выйти за «квадратуру круга», из мира разорванности связи во взаимность.
Оказывается, наша Галактика не одна, а ещё, говорят некоторые из учёной братии, что и Вселенных-то хрен знает – сколько. Это и представить – уже научно-фантастический роман. А ещё на человека оказывается давление – аж 765 мм.рт.ст (ртутного столба – ртуть – это же очень опасно и вредно, как и жить – некоторые не выдерживают и прямо-таки умирают).
И вещь – не в том: ночью или днём. Как говорил Винни-Пух: мёд он или есть, или его нет Но образ и сама вещь – это «дистанция огромного размера». Вот в чём мучения Лермонтова, да ещё при свойственной ему наверное рефлексии. В Европе – просто и технологично, а у русских – мучения, там не «думают» – наливай и пей (впрочем – это уже у русских). Если упрощённо, то это записано в «Пире» Платона (я, как эпигон, разбавил это «В чужом пиру»), а в ОК – совсем просто: «найди свою половинку».
Я только что разбил бокал (не на службе