Санклиты. Книга 3. Ангел Губитель. Елена Амеличева
и, как ни странно, это начинало мне нравиться. Чем-то слегка напоминало ощущение погружения в горячую ванну, когда зимой продрогнешь до костей. Сначала шок и даже боль, а потом блаженство.
Сейчас, правда, до экстаза было далеко, но мне хотя бы удалось более-менее свыкнуться с новым эквалайзером чувств. Сначала привыкли уши, потом я смогла открыть глаза и насладиться буйством красок, пребывая в восторге, как человек, которому после долгих лет очень плохого зрения вернули возможность видеть в полной мере.
Вскоре все встало на свои места. Я даже выпила чашечку кофе, смакуя каждую каплю, наслаждаясь ароматом и гладя горячий шершавый бочок чашки – ей-богу, мне это так понравилось, что возникла шальная мысль украсть ее. Волнение совсем уже было прошло, но тут в кафе зазвучала музыка.
Что-то турецкое, наподобие мелодий для танца живота, незамысловатое. Но мое сердце взорвалось на миллионы радуг! Каждый звук отдельно и вся песня целиком воспринимались мной как лучшее произведение всех времен и народов! Минуту я была уверена, что если бы в космос можно было отправить одну-единственную мелодию, то только эту! Потом поняла, что в таком экзальтированном восприятии виновато то, что я теперь санклит, вытерла мокрые от слез щеки и, посмеиваясь над собой, вышла из кафе.
Как бы то ни было, пришлось признать, что мне понятен поступок Ангела Смерти, который стал человеком – слишком велико было искушение! Сложно отказаться от единения со всей Вселенной, когда чувствуешь движение звезд и поток времени, а они ощущают тебя. Скорее, даже невозможно.
Из-за беспокойства, что Юлия, наверно, уже заждалась, пришлось перейти на бег и попутно застонать от восторга, ощущая, как работает буквально каждая мышца в организме.
Даже не запыхавшись, я подбежала к женщине, прогуливающейся по набережной, и залюбовалась ею. В светлых волосах искрилось солнышко, делая их нимбом. Голубые глаза соперничали с бездонным небосводом. Платье в золотых тонах делало ее похожей на жар-птицу.
– Здравствуйте! – я с трудом подавила желание обнять Юлию. Не думала, что так соскучусь за несколько дней! – Сначала мне нужно вам…
– Гюле рассказала. – перебила она. – Саяна, это никоим образом не влияет на мое отношение к тебе. Но перестань мне «выкать», очень тебя прошу.
– Договорились.
Мы медленно пошли по набережной. Легкий ветерок покрывал водную гладь нестерпимо сияющими чешуйками, от которых отскакивали безумные солнечные зайчики, безжалостно жалящие в глаза. Огромные каменные глыбы, сложенные вдоль берега длинной грядой, жарились на солнце.
Жизнь текла вокруг мощным потоком. А моя остановилась. Она была как горячий необъезженный скакун, который, встав на дыбы, жаждал нестись во весь опор в неведомые дали, а я не пускала, натянув поводья, удерживала на месте. Потому что мне было страшно. Примириться с переменами всегда непросто. Особенно с такими глобальными.
– Как